Открытие Индии (сборник). Александр Сивинских

это – подлинный пуп Земли. Кто владеет ею, тот владеет миром; боженька, прихватив попутно сатану, может отдыхать. И мы нашли ее! Согласно последним данным советской науки путь в нее лежит через воздушный бассейн, а единственная «фрамуга», доступная физическим объектам нашего континуума, расположена на высоте семи с половиной тысяч метров над Северным магнитным полюсом. Ах, чёрт, как это было утомительно, сверхутомительно – систематизировать громадное количество разрозненных с первого взгляда фактов, собираемых полярными экспедициями последние сто лет. Зато, верно рассортировав их, отделив ничтожные крупицы истины от нагромождений выдумок и нелепиц, мы обрели заключительные штрихи к картине мира. А ведь всё началось с обыкновенного любопытства. Имярек писал книгу о покорении Арктики, и у него были вопросы, но не было ответов. Почему погиб «Орёл»? Почему потерпела крушение «Италия»? Куда летел Амундсен на самом деле, и не был ли пресловутый поплавок его гидросамолета подброшен поисковым экспедициям специально? Имярек уцепился за пушистый хвост этих загадок, как блоха цепляется за хвост собаки. Он стал копать. Он прослыл чудаком. А потом к нему пришли серьёзные люди, которых не меньше, нежели его, интересовали подобные вопросы… и завертелось. Знаете, Черемша, каких трудов стоило заполучить в Советский Союз Умберто Нобиле?.. А выбить разрешение на экспериментальное уничтожение ледокола «Челюскин»?.. А папанинцы-каманинцы?.. Впрочем, я зарапортовался, с ними-то как раз никаких проблем не возникло…

      Похоже, мужик крепко свихнулся, подумал Валерий, к которому мало-помалу возвращалась обычная уверенность в себе. Он больше не слушал дурацкую болтовню Джаггернаутова. С грозным апломбом любимца великой страны, перебив психа на середине фразы, он отчеканил:

      – Товарищ, я привык видеть лицо собеседника.

      – Не думаю, что это хорошая идея, – сказал Джаггернаутов, ничуть не смутившись и не обидевшись. – Впрочем, как знаешь.

      Произошло некое многосоставное движение. В световой овал вплыла верхняя часть груди, затем шея, затянутая высоким тугим воротником со множеством крошечных синих пуговиц, а затем и лицо.

      Черемша прерывисто вздохнул и едва удержался от сильного желания присвистнуть.

      Безгубый рот скривился, крючковатый нос – дырявый, словно изъеденный коррозией – задвигался из стороны в сторону, и Джаггернаутов сказал:

      – Четыре года назад я сгорел в танке, комбриг. Насмерть. Ф-фухх! Редкостное все-таки дерьмо эти карбюраторные движки!.. Н-да, знал бы ты, летчик, как это больно – сгорать заживо…

      Перепончатые веки без ресниц рывком опустились, но не сумели прикрыть изъязвленные дыры глазниц. Снова произошло многосоставное движение, и горелая образина товарища Джаггернаутова уплыла вверх, в привычный дымный сумрак. На свет появилась скукоженная рука без перчатки с зажатыми в ней двумя большими пакетами из плотной бумаги. Пакеты были совершенно одинаковыми и отличались лишь надписями.

      На одном была