Семейство Холмских. Часть шестая. Дмитрий Бегичев

Пожалуста, скажи: вѣдь это правда? – Нѣтъ, сударыня – говорила я – да и что это вамъ въ голову входитъ? – Ахъ! вотъ кажется стукъ! Слава Богу! вѣрно онъ ѣдетъ! Сбѣгай, голубушка, не слыхать-ли чего? Когда я возвращалась съ отвѣтомъ, что ничего не слышно, опять начинались разспросы. Вѣрно, коляска сломалась? Онъ все это время такъ много ѣздилъ въ ней, а вѣдь никто не поглядѣлъ! нѣтъ, впередъ, иначе не отпущу его, пока сама все не осмотрю. Да, помилуйте сударыня, говорила я – передъ отъѣздомъ изъ Петровскаго я сама видѣла, что баринъ все изволилъ осматривать; я въ ней ѣхала сюда, и знаю, что она совсѣмъ крѣпка. – Ну, такъ кучеръ напился пьянъ, на праздникѣ этого гадкаго Сундукова, и свалилъ его подъ мостъ! – Да, кучеръ въ ротъ ничего не бертъ – увѣряла я. – Вотъ такъ-то вся ночь-ноченская прошла. Я вѣдь вамъ напередъ говорила, что все доложу барину, когда онъ изволитъ пріѣхать. – «Ахъ ты женщина, женщина!» – сказалъ Пронскій, смотря Софьѣ въ глаза, съ нѣжностію. «Но милая, добрая женщина есть Ангелъ на землѣ!» – прибавилъ онъ, выходя въ свою комнату, раздѣваться.

      "Постой-же, Аннушка," сказала Софья, предавшись обыкновенной своей веселости, – давай, мы его славно обманемъ! Я сдѣлаю, какъ будто-бы въ самомъ дѣлѣ бью тебя по щекамъ, а ты кричи и плачь. – Вотъ будетъ ему сюрпризъ! – Ахъ, вы, проказница! Да, вспомните, что вы уже теперь барыня – да еще и Генеральша. – "Нужды нѣтъ! Пожалуста, обманемъ его."– Хорошо, извольте – отвѣчала Аннушка. Лишь только услышали они шаги Пронскаго, идущаго въ спальню, Софья начала давать мнимыя пощечины Аннушкѣ, то есть, бить себя по ладонямъ. "Вѣдь я тебѣ не шутя говорила, чтобы ты не смѣла болтать, а ты не послушалась – такъ вотъ-же тебѣ!" – Помилуйте, сударыня – кричала, со слезами, Аннушка – я изъ усердія къ вамъ сказала. – «А! ты еще, бестія, раскричалась!» И новыя оплеухи послѣдовали. Аннушка продолжала плакать. Можно вообразить себѣ положеніе Пронскаго! Онъ почиталъ Софью Ангеломъ, и вдругъ открывается, что она злая и лицемѣрка! Блѣдный, съ ужасомъ, отворяетъ онъ двери, и – находитъ, что обѣ помираютъ со смѣху! «Ага! обманули молодца!» – вскричала Софья, бросясь цѣловать его. – Воображаю себѣ, каково было твое изумленіе, узнавъ за женою своею такія добродѣтели. Вотъ такъ-то я стану бить всегда Аннушку, когда ты осмѣлишься опаздывать пріѣзжать домой." – Женщины! настоящія вы дѣти! Какъ близки отъ печали къ радости, отъ слезъ къ смѣху! – «Да ужь теперь говори какія хочешь сентенціи, а мы съ Аннушкой славно обманули тебя!» Онѣ долго хохотали, что Софья отважилась бить по щекамъ Аннушку.

      На другой день, послѣ обида, Пронскій и Софья отправились къ Рамирскимъ. Дорогою, Пронскій разсказывалъ всѣ проказы Сундукова. Софья смѣялась отъ всей души. "О люди! люди!" сказала Софья. "Изъ чего суетятся и хлопочутъ? мнѣ очень часто приходятъ въ голову стихи Дмитріева, которые, какъ мнѣ кажется, заключаютъ въ себѣ самое полное описаніе человѣка:

      "О Бардусъ! не глуши своимъ насъ лирнымъ звономъ;

      "Молвь просто: человѣкъ смѣсь Бардуса съ Невтономъ!

      Потомъ