Мятеж. Александр Афанасьев

весело. А старого пана – главу воеводства куда дели?

      Лех не ответил, но все было понятно.

      – Убили. И полицейских – тоже убили, чтобы грабить не мешали, так? Ну а я вот – офицер лейб-гвардии и по присяге должен за порядком следить, и коли что где к убытку Его Императорского Величества происходит – это предотвращать по мере сил и возможностей. А это все, что вы творите, разве не убыток? Ну и что мне с вами делать, разбойниками?

      Лех опустил повинную голову.

      – Не убивайте, светлейший пан граф, – только и смог выдавить из себя он.

      – Не убью. А ты опять грабить да разбойничать пойдешь?

      – Истинный крест, не буду! Истинный крест, не буду, светлейший пан граф!

      Если бы мог, Лех бухнулся бы на колени.

      – Да ты не божись, не божись... – досадливо проговорил граф Ежи.

      Как же легко все-таки люди становятся зверьми! Как дьявол вселяется, не иначе. Вот когда вывесили эти списки на ратуше[3] – кто что подумал? Что можно поживиться. И многие так подумали и пошли. С оружием, с факелами, с машинами. Листка бумаги, подписанного неизвестно кем и вывешенного на ратуше, – вполне хватило, чтобы люди превратились в зверей.

      А что будет дальше – о том не подумали? А не подумали, как придется жить, когда будет разграблено все, что можно разграбить? Не подумали о том, что тогда начнут грабить и убивать друг друга, потому что закон защищает всех, а беспредел не защищает никого? И долго ли можно прожить грабежом? Когда кончится то, что можно грабить в Речи Посполитой, кто куда пойдет? В Австро-Венгрию? В Германию? Может быть, на Россию набегом, как в старые времена? И далеко ли так уйдете?

      А никто не подумал, что беспредел, он всегда в две стороны работает? Что, если они взяли машину, чтобы вывозить награбленное, и взяли факелы, чтобы поджигать, то кто-то точно так же может взять в руки снайперскую винтовку, чтобы защитить свой дом? И колебаться не будет, потому что теперь дозволено все и прав тот, кто первым успел выстрелить? Или думали, что беспредел, он вас не коснется?

      Да нет, шановны паны! Тот, кто вступил на путь беспредела, тот, кто начал жить по его законам, – тот и сам должен быть готов в любую секунду стать жертвой беспредела! Вот так вот – и никак иначе.

      – Ты мне скажи, пан Лех... Убивал ты кого-нибудь? – спросил граф.

      – Истинный крест, нет!

      – А не брешешь? В глаза мне смотри!

      Лех и впрямь смотрел в глаза графа, как побитая собака. Такие люди бывают – это просто дураки, живущие по принципу: все пошли – и я пошел. Все пошли грабить – и я пошел. Все пошли убивать – и я пошел. А потом получается еще, что они во всем и виноваты, потому что ума у них – на грош медный. Если в государстве порядок, то такие люди так и живут тихой законопослушной жизнью. А если нет...

      – Не брешу! Истинный крест, никого не убивал, пан граф!

      – А женщину? С женщиной вы что сделали? В глаза смотри!

      – Какой женщиной, пан граф?

      – Тут женщина была! В доме!

      В глазах Леха просквозило удивление.

      – Какая женщина?

      – Молодая! Не прикидывайся!

      –

3

Мэрия.