Спящий бог Ари-Ча. Юрий Погуляй

пещеры.

      Когда иноземец оказался напротив нее, Улле горной змеей скользнул к нему, одновременно выхватив боевой нож из-за пояса. Северянин лишь дернулся, потянувшись за оружием, и жалобно охнул. Улле подхватил его и осторожно положил на тропу. Я смотрел, как из рассеченного горла разведчика толчками выходит кровь и заливает камни.

      Меня затошнило.

      – Зачем? – тихо спросил я.

      – Он шел из деревни, – сжал губы Улле.

      – Теперь они точно будут убивать нас, – мне стало холодно.

      – Мы спрячем его, – Улле был непреклонен. У него не было ни тени сожаления. – Они не найдут. А кровь я замажу ячьим пометом.

      Мы отволокли труп в глубину пещеры и завалили его камнями. А после вернулись на пост, чтобы не терять из виду северян. Вскоре Улле побежал в деревню, чтобы набрать ячьего помета и замазать следы крови на тропе.

      Пока он бегал, я видел еще несколько серых фигур, спускавшихся в долину с соседних склонов.

      Они возвращались из других деревень…

* * *

      Из десяти разведчиков вернулись четверо. Дурной знак и невыносимая неизвестность. Опытные, прожженные в войнах бойцы оказались не готовы к местным горам.

      То ли сорвались с какого-нибудь проклятого утеса, то ли со зверьем местным сцепились…

      А может и смугляки зарезали. Проклятые дикари.

      Отто Свирепый выслушал донесения разведчиков без особого энтузиазма. Он вообще плохо разбирался во всех делах, которые не касались боя и проломленных черепов. Для такой ерунды у него всегда есть я и старый лис Ульф Ясный.

      И последний относился ко мне с некоторой долей снисхождения и злости, которыми я откровенно наслаждался. Как же так вышло, что лучший специалист Снежной Империи по южным божествам не может и шагу ступить без офицера допросной службы, а? Как же так вышло, что в походе за дарами Спящего какой-то палач оказался выше ученого мужа?

      Волею императора вышло, старый ты хрыч! Лучше бы ты подумал: почему я знаю язык Ари-Ча, а ты, мерзкий напыщенный пень, нет.

      При этой мысли я вспомнил однорукого смугляка Фиру, которого пришлось вздернуть две зимы назад. Хороший был человек, жалко, что душегуб. Если честно, то мне не хватает тех часов, когда он делился со мною своим языком.

      Во всех смыслах этого слова…

      – Ну? – рыкнул Отто и отвлек меня от ленивого созерцания.

      Ульф смотрел на меня, и его тонкие сухие губы брезгливо подрагивали. Я улыбнулся ему так широко, как умел.

      – Жрец Спящего был найден только в одной деревне, – прокаркал старик. – Если ваш одноглазый пес все правильно разглядел, то туда нам и надо идти.

      Я скрестил руки на груди и покосился на поляну перед командирским шатром. Уцелевшие разведчики расселись вокруг костра и торопливо ели, хватая грязными пальцами обжигающее вареное мясо. Одноглазый при этом что-то рассказывал, кашляя и давясь.

      – Мы должны поговорить с народом Ари-Ча, – Ульф пошамкал губами. – Поговорить, Отто, понимаете? Мы не должны настраивать их против