Преемник. Марина и Сергей Дяченко

прекрасная. Ты прекрасна. Вы прекрасны.

      И, глядя в его сияющие глаза, я поняла, что он не кривит душей ни на волосок. В эту секунду перед ним сидело божество – усталое божество со следами плохо стертого грима на впалых щеках.

      – Танталь… – он улыбнулся, впервые за много дней по-настоящему улыбнулся. – Можно… я…

      Он подался вперед; где-то на половине этого движения решимость оставила его, но отступать было поздно, и тогда, удивляясь сам себе, он суетливо ткнулся губами мне в висок.

      Он тут же пожалел о содеянном. Вероятно, детский поцелуй показался ему верхом распутства – он покраснел так, что в свете одинокого огонька лицо его сделалось коричневым.

      Я прислонилась спиной к переборке. Кожа моя помнила царапающее прикосновение запекшихся губ; прямо передо мной сидел парень, невинный, как первая травка, мучительно стыдящийся своего благодарного порыва. Казалось бы, жизнь его полна куда более тяжких вопросов и проблем – но вот он ерзает, как еж на ежихе, из-за такой малости, как близко сидящая девушка…

      Мне сделалось грустно и смешно. Почти не рассуждая, я поймала его руку и прижала к своей груди – крепко, будто клятву принося.

      Он оцепенел; наверное, ему было бы легче, если б я сунула его руку прямиком в горящую печку. Ладонь была холодная, как рыбий плавник; мне сделалось жаль бедного мальчика.

      – Да ничего в этом нет, – сказала я устало, выпуская его руку. – Так… Обычное дело. Все люди обедают, едят картошку и шпинат, но никому ведь не придет в голову краснеть и дрожать: сегодня я впервые покушаю… тведаю свеклы… интересно, какова она на вкус…

      Он, кажется не понял. Я не выдержала и улыбнулась:

      – Ну… Все очень просто, Луар. Гораздо проще, чем считают девственники. Хочешь попробовать?

      Он смотрел на меня во все глаза. Не хватало еще, чтобы он принял меня за публичную девку.

      – Хорошо, – сказала я, отводя взгляд. – Не слушай меня… Забудь, что я сказала. Тебе надо выспаться… Завтра в путь…

      – Да, – отозвался он чуть слышно.

      – Гезина вернется только утром… Так что спи спокойно.

      – Да…

      – Ну вот… Ночью будет совсем уж холодно, Флобастер, скупердяй, все обещает переехать на постоялый двор, чтобы в тепле… А я дам тебе хорошее одеяло. И вот еще, теплый плащ…

      Склоняясь над сундуком, я прятала за деловым тоном внезапно возникшую неловкость, а Луар стоял за моей спиной и размеренно, глухо повторял свое «да». Потом замолчал.

      Осторожно, боясь спугнуть неизвестно что, я выпрямилась и обернулась.

      Он не сводил с меня глаз. Напряженных, вопросительных, даже испуганных – но уж никак не похотливых. Что-что, а похоть я чуяла за версту.

      – Танталь…

      Только теперь я различила, что его трясет. Мелкой нервной дрожью. Здорово я его растревожила.

      – Танталь…

      Я вздохнула. Ободряюще улыбнулась; взяла его за мертвую холодную руку и задула свечу.

* * *

      На мгновение раскрываясь и пропуская вовнутрь