Наследница Теней. Энн Бишоп

сегодня такой из-за Кассандры, да? – проницательно спросила Джанелль.

      – Отчасти, – честно отозвался Сэйтан, прижавшись щекой к густым волосам девушки. – Нам придется покинуть Цитадель.

      Ее тело так напряглось, что он невольно вздрогнул.

      – Почему? – наконец произнесла Джанелль, отстранившись немного и пристальным взглядом изучая его лицо.

      – Потому что Лорн решил, что нам следует жить в Зале.

      – О… – протянула девушка. – Что ж, неудивительно, что ты в таком настроении.

      Сэйтан рассмеялся:

      – Да уж. Он знает, как лишить человека права на выбор. – Он нежно убрал выбившийся из прически локон с лица своей дочери. – Я действительно очень хотел бы жить вместе с тобой в Зале. Я очень этого хочу, поверь. Но если ты бы предпочла остаться в каком-нибудь другом месте или не хочешь сейчас покидать Цитадель, я не побоюсь вступить с ним в противоборство.

      Ее глаза удивленно расширились.

      – Ой, какой ужас! Это не самая лучшая идея, Сэйтан. Он гораздо больше тебя.

      Сэйтан попытался сглотнуть.

      – Это меня не остановит.

      – Ой… – Она сделала глубокий вдох. – Давай лучше попробуем пожить в Зале.

      – Спасибо, ведьмочка, – слабо произнес он.

      Джанелль обняла его за пояс:

      – Ты выглядишь усталым.

      – Что ж, в таком случае я выгляжу гораздо лучше, чем чувствую себя, – произнес он, обнимая Джанелль за плечи. – Пойдем, ведьмочка. Следующие несколько дней будут суматошными, так что обоим нужно как следует отдохнуть.

      8. Кэйлеер

      Сэйтан открыл дверь Зала Са-Дьябло и оказался в средоточии хаоса.

      Повсюду сновали горничные. Лакеи перетаскивали мебель из одной комнаты в другую, причем принцип их действий для Повелителя был покрыт мраком. То и дело пробегали садовники с охапками свежих цветов.

      В самом центре большого зала стоял дворецкий, Беале, носящий Красный Камень. В руках он держал очень длинный список, управляя нескончаемым потоком людей и отдавая множество распоряжений.

      Несколько сбитый с толку, Сэйтан направился к нему, надеясь получить объяснение происходящему. Однако, едва сделав пять шагов, он сообразил, что в царящей вокруг суматохе движущееся препятствие в его лице в расчет не принималось. То и дело в него врезались горничные, выражение лица которых быстро сменялось с раздраженного на почтительное, стоило только узнать в нем господина, хотя отрывистое «Извините, Повелитель» граничило с грубостью.

      Наконец добравшись до Беале, Сэйтан резко ткнул его в плечо.

      Беале покосился назад, увидел будто окаменевшее лицо Повелителя и поспешно опустил руки. За этим тут же последовал грохот, чей-то плач и возмущенный крик горничной:

      – Только посмотри, что ты наделал!

      Беале смущенно кашлянул, поспешно оправляя жилет, и принял невозмутимый вид, приличествующий дворецкому. Общее впечатление портили только раскрасневшиеся щеки.

      – Скажи-ка мне вот что, Беале, – проворковал Сэйтан. – Ты знаешь,