Фантазии господина Фрейда. Марина Серова

что предатель или даже сам преступник находится в доме, – добавила я.

      Если слова Михаила Петровича были выслушаны в гробовой тишине, то после моей реплики раздались бессвязные возмущенные крики. Я не стала надрывать себе горло, а пошла уже проторенным путем, то есть потянулась за полной бутылкой водки, но мне даже не пришлось брать ее в руки, потому что присутствующие тут же заткнулись.

      – Итак, продолжим! Как я вижу, конструктивных предложений ни у кого из вас нет, разумных контрдоводов – тоже. Поэтому давайте выясним мотив этих преступлений. Если мы отгадаем мотив, то и преступника вычислим или хотя бы определим направление, где нам искать этого супостата. Так что отвечайте мне, Семен Иванович, как на духу: кому выгодна ваша смерть?

      То ли водные процедуры на него так повлияли, то ли он выспался немного, пока нас не было, то ли мысль о том, что предатель где-то у него под самым боком, а может, и все это вместе так на него подействовало, что взгляд его стал довольно-таки осмысленным, и он уверенно заявил:

      – Никому!

      – Зайдем с другого края, – предложила я. – Центральный рынок – это закрытое акционерное общество. Кто акционеры?

      – Я с Ванькой, жена, мать ее…

      – Семен не ругается, он просто имеет в виду свою тещу, – объяснил Сазонов.

      – Минутку, вы же сказали, что не знаете, где она? – удивилась я. – А в реестре акционеров адрес должен быть указан.

      – Туда ее старый, расловский, вписали, – объяснил Сазонов.

      – Но зачем вы все это сделали, если так дружно ее не любите? – недоумевала я.

      – Потому что совесть у нас есть, – значительно ответил Андреев.

      – Понятно. Кто еще? – спросила я.

      – Ну, братья мои, – добавил Андреев.

      – Семейный бизнес, – кивнула я. – А по процентам?

      – У братьев по пять, а остальное – у нас четверых в равных долях, – ответил он.

      «Все ясно: Зинаиде Тимофеевне наследуют Клавдия, у нее завещание на сына, и еще Михаил, женатый на Марии Андреевой. Таким образом, все опять-таки остается в семье».

      – С этим разобрались, а теперь поведайте мне, Семен Иванович, что нового произошло в жизни вашей семьи с момента нашей с вами последней встречи, а состоялась она… – Я открыла органайзер и, найдя нужную запись, сказала: – Четырнадцатого июля. Не так уж давно это и было, так что и большое количество событий за это время произойти не могло. Вот и повествуйте: не наехал ли кто-нибудь на рынок, хорошо ли идет торговля, не активизировались ли ваши конкуренты – и так далее. Одним словом, все как на исповеди – от этого ведь ваша жизнь зависит, не моя.

      Андреев потянулся было к бутылке, и я невинным тоном спросила:

      – Мне уйти?

      – Стерва ты… Вы! – рявкнул он, но, посопев немного, начал рассказывать: – На рынке все путем, торгуем нормально, никто на нас не наехал. Что еще? – Он задумался.

      – Давайте по датам, – предложила я. – Когда Ванда и Манана в Германию уехали?

      – Девятнадцатого мы их проводили, – вместо