Фантазии господина Фрейда. Марина Серова

о местонахождении тайника – нет, и боится, что при неизбежном ремонте здания его обнаружат. Но ведь за годы советской власти фабрику наверняка не раз ремонтировали и перестраивали, но ничего не нашли. Откуда же у неведомого мне противника такая уверенность в том, что уж при новом ремонте клад наверняка найдут? Так, может, вовсе и не в кладе дело? Тогда в чем?

      Не вытанцовывался у меня мотив этих покушений, хоть ты плачь! Как я ни крутила эту проблему, но так и не поняла, кому же до такой степени мешает живой Андреев. Кто сливает из его дома информацию? Кто сделал первую мину? Кто подложил ее в почту? Кто стрелял по машине Андреева? Кто нанял Кефира, чтобы тот изготовил, – а ему, как хорошему инженеру, это было раз плюнуть, – вторую мину и подложил ее, а потом убрал самого Кефира? Последнего факта я, конечно, точно не знала, но была на сто процентов уверена, что в живых его уже нет. И, наконец, кто сегодня установил растяжку, узнав от своего информатора, что Андреев собирается выехать из дома?

      Думала я, думала, но так ни до чего и не додумалась.

      ТРЕТИЙ ДЕНЬ

      Среда, или Факты, предположения, домыслы, но никакого мотива! Хоть плачь!

      Утро началось со звонка Венчика.

      – Ну, матушка! – сказал он таким тоном, что я чуть не подавилась кофе. – Ох, это, я тебе скажу… Это такое!..

      – Скажешь! – твердо заверила его я. – Причем очень быстро! Считай, что я уже у тебя!

      Из дома я вылетела, даже не допив кофе – мне так хотелось поскорее узнать, что он выяснил, потому что никакие разумные мысли мне самой в голову уже не приходили, как я ни билась, и срочно требовалась свежая информация.

      Венчик выглядел триумфатором и из-за вполне законного чувства гордости сиял собственным светом. «Ох, придется мне сегодня его притчи выслушивать, – обреченно подумала я. – И ведь никуда не денешься – заслужил! Так что терпи, Татьяна!»

      – Ну, не томи! – попросила я, усаживаясь напротив него.

      – Эх, матушка, – сокрушенно покачал головой Венчик. – Я тебе скажу, что Андреев – это такая сволочь, прости за грубость, что пробу ставить некуда!

      – Да, хам он первостатейный, – согласилась я.

      – Да если б только это! – всплеснул он руками. – Ты знаешь, как его за глаза на рынке зовут?

      – Откуда? – удивилась я. – У меня там знакомых нет.

      – А я тебе скажу. КОП его зовут! А переводится это – «козел похотливый»! – сказал он.

      – Брр! – скривилась я. – И основания для этого имеются?

      – Более чем! Только избыток желаний у него присутствует, а вот возможности реализовать их начисто отсутствуют, – продолжил Венчик.

      – Ну, это мне расшифровывать не надо, – фыркнула я. – И на каком же поле пасется этот козел?

      – Большое поле, – солидно покивал мой информатор. – Центральный рынок называется.

      – Сексуальные домогательства по отношению к подчиненным в администрации? – уточнила я.

      – Э-э-э, нет! – покачал