Дама в очках, с мобильником, на мотоцикле. Наталья Александрова

пространстве телефонной трубки не было. Надежда обшарила комод и прикроватные тумбочки, открыла дверцу встроенного шкафа. Нету.

      Тогда Надежда рывком сорвала покрывало с кровати и зарылась в подушки, как собака зарывается в кучу прошлогодних листьев. Никакого эффекта. И только тогда до Надежды дошло, что звонок доносится из-под кровати.

      Кровать была большая, двуспальная, очень широкая. Надежда со стоном легла на пол и отогнула покрывало. Так и есть, трубка валялась посредине.

      – Бейсик, я убью тебя! – заорала Надежда.

      Но прежде чем осуществить эту угрозу, следовало поговорить по телефону.

      Охая и ругаясь сквозь зубы, Надежда вытянула руку и попыталась достать телефон. Не получилось, она сумела только отпихнуть его в противоположную сторону. Пришлось вылезать, обходить кровать, в результате чего Надежда ушибла ногу о спинку, но зато наконец ухватила этот чертов телефон.

      – Да! – закричала она. – Слушаю!

      – Ну ты и спать здорова, – хмыкнул на том конце очень знакомый голос. – Надежда, всю жизнь проспишь!

      Звонил старый приятель Игорь, замечательный художник и хороший человек. Надежда дружила с ним с незапамятных времен, точнее, подружились они с его женой Галкой, но это было так давно, что они уже забыли, кто там был первый.

      – Ой, да ладно, – недовольно буркнула Надежда, – а то ты меня не знаешь. Это кот, скотина, трубку под кровать запихал!

      – Вот я и удивился, – посмеивался Игорь, – знаю тебя как женщину активную и трудолюбивую, а тут такое…

      Разумеется, Гарик говорил не голословно. Была у них с Надеждой общая тайна.

      Года три назад довелось им вместе участвовать в одном сложном и запутанном деле. Это случилось, когда украли из Эрмитажа картину известного французского художника[1]. Дело тогда было громкое, как сейчас говорят – резонансное, СМИ кричали о нем очень долго, милиция старалась вовсю, поэтому Надежда с Гариком сидели тихо как мышки и даже между собой старались об этом случае не упоминать.

      – Как живешь, Надя? – спрашивал Гарик. – Все здоровы?

      – Угу, – односложно отвечала Надежда, давая тем самым понять собеседнику, чтобы отбросил всякие посторонние разговоры и переходил прямо к делу. Он понял ее правильно.

      – Я чего звоню-то? – сказал он после короткой паузы. – У меня Галька рехнулась.

      – Да ну? – удивилась Надежда. – Как это?

      – А вот так просто. Надумала, понимаешь, морду лица себе перекроить!

      – Подтяжку, что ли, сделала? – ахнула Надежда Николаевна. – С чего это она вдруг?

      – А она, понимаешь, насмотрелась телевизора, да начиталась журналов разных, вот и решила идти в ногу со временем, – зло сказал Игорь. – Я ведь теперь модным стал, ты не знала?

      – Да знала, ты же нас с Сашей на выставку свою приглашал…

      – Вот, а тут пошли приемы разные, вернисажи, тусовки, суаре эти, чтоб их совсем… Короче, поглядела она на

1

См. роман Н. Александровой «Бассейн в гареме».