Опыты в стихах и прозе. Часть 2. Стихи. Константин Батюшков

по столам,

      Там. храбрые кругом! с друзьями ликовали,

      Там– скальды пел-и брань, и персты их летали

      По пламенным струнам.

      Там пели звук мечей и свист пернатых стрел,

      И треск щитов, и гром ударов,

      Кипящу брань среди опустошенных сел

      И грады в зареве пожаров;

      Там старцы жадный слух склоняли к песне сей,

      Сосуды полные в десницах их дрожали,

      И гордые сердца с восторгом вспоминали

      О славе юных дней.

      Но все покрыто здесь угрюмой ночи мглой,

      Все время в прах преобратило!

      Где прежде скальд гремел на арфе золотой,

      Там ветер свищет лишь уныло!

      Где храбрый ликовал с дружиною своей,

      Где жертвовал вином отцу и богу брани,

      Там дремлют, притаясь, две трепетные лани

      До утренних лучей.

      Где ж вы, о сильные, вы, галлов бич и страх,

      Земель полнощных исполины,

      Роальда спутники, на бренных челноках

      Протекши дальние пучины?

      Где вы, отважные толпы богатырей,

      Вы, дикие сыны и брани и свободы,

      Возникшие в снегах, средь ужасов природы,

      Средь копий, средь мечей?

      Погибли сильные! Но странник в сих местах

      Не тщетно камни вопрошает

      И руны тайные, преданья на скалах

      Угрюмой древности, читает.

      Оратай ближних сел, склонясь на посох свой,

      Гласит ему: «Смотри, о сын иноплеменный,

      Здесь тлеют праотцев останки драгоценны:

      Почти их гроб святой!»

      Элегия из Тибулла

      ^{Вольный перевод}

      Мессала! Без меня ты мчишься по волнам

      С орлами римскими к восточным берегам;

      А я, в Феакии оставленный друзьями,

      Их заклинаю всем, и дружбой, и богами,

      Тибулла не забыть в далекой стороне!

      Здесь Парка бледная конец готовит мне,

      Здесь жизнь мою прервет безжалостной рукою…

      Неумолимая! Нет матери со мною!

      Кто будет принимать мой пепел от костра?

      Кто будет без тебя, о милая сестра,

      За гробом следовать в одежде погребальной

      И миро изливать над урною печальной?

      Нет друга моего, нет Делии со мной, —

      Она и в самый час разлуки роковой

      Обряды тайные и чары совершала:

      В священном ужасе бессмертных вопрошала —

      И жребий счастливый нам отрок вынимал.

      Что пользы от того? Час гибельный настал,

      И снова Делия, печальна и уныла,

      Слезами полный взор невольно обратила

      На дальний путь. Я сам, лишенный скорбью сил,

      «Утешься», – Делии сквозь слезы говорил;

      «Утешься!» – и еще с невольным трепетаньем

      Печальную лобзал последним лобызаньем.

      Казалось, некий бог меня остановлял:

      То ворон мне беду внезапно предвещал,

      То в день, отцу богов Сатурну посвященный,

      Я слышал гром глухой за рощей отдаленной.

      О вы, которые умеете любить,

      Страшитеся любовь разлукой прогневить!

      Но, Делия, к чему