Жизнь с Раманой Махарши. Дэвид Годман

другое место».

      Три последователя – Т.К. Сундареша Айер, Рамакришна Свами и Мунагала Венкатарамиах – подошли к Чиннасвами узнать, что же разозлило его так сильно. Чиннасвами сказал им: «Я покидаю ашрам, потому что Аннамалай Свами идет против всех моих планов. Дайте мне уйти в другое место. Я вернусь, только если Аннамалай Свами будет выставлен из ашрама».

      Эти трое последователей пошли к Бхагавану и сказали ему: «Чиннасвами очень зол. Он хочет уйти из ашрама. Он говорит, что вернется, только если Аннамалай Свами будет выставлен из ашрама».

      Обычно Бхагаван никогда не вмешивался, если Чиннасвами увольнял рабочих или просил последователей покинуть ашрам, но на этот раз он вступился за меня, сказав: «Если Аннамалай Свами уйдет, я тоже уйду».

      Чиннасвами взял назад свою угрозу покинуть ашрам и смирился с тем фактом, что я останусь в нем, но он продолжал выступать против «моего» плана по строительству коровника. В тот же вечер Чиннасвами собрал в холле всех живших в ашраме последователей и развернул дискуссию о сравнительных достоинствах его плана и моего. Бхагаван не принял участия в дискуссии. Он просто сидел и слушал. Все выступавшие последователи отдавали предпочтение маленькому коровнику. Я был единственным человеком, ратовавшим за большой, но я хранил молчание на протяжении всего обсуждения. Когда все высказались, Чиннасвами завершил дискуссию. «Теперь давайте проголосуем, – сказал он. – Что лучше: следовать моему плану или плану Аннамалая Свами?» Все отдали голоса за план Чиннасвами, думаю, прежде всего потому, что боялись его. Я вообще не голосовал.

      Бхагаван заметил мое неучастие в голосовании и поинтересовался: «А каково твое мнение?» Я ответил ему: «Я думаю, что нам следует построить очень большой коровник на том фундаменте, который я начал строить сегодня утром».

      Бхагаван не сделал ни одного намека, чтобы дать понять, на чьей он стороне. Когда один из последователей во время дебатов предположил, что я, возможно, выполняю план по секретному указанию Бхагавана, Бхагаван ни подтвердил, ни опровергнул эту идею. Он оставался беспристрастным до самого конца.

      После того как я высказал свое мнение по поводу данного вопроса, Бхагаван заметил: «Похоже, что теперь присутствующие здесь разделились на две группы. Посмотрим, какой из двух планов будет в итоге воплощен в жизнь». Это были его заключительные слова на сей счет. Сказав их, он встал и вышел из холла.

      Хотя исход дебатов остался неопределен, Бхагаван дал мне немного пространства для маневрирования. Не позволив Чиннасвами выгнать меня и отказавшись одобрить его план, мне кажется, он молча дал добро на строительство большого коровника. Исходя из этого предположения, я продолжил рыть рвы для фундамента. Чиннасвами не пытался остановить меня, но посылал в мой адрес поток недовольства, в основном касающегося стоимости проекта.

      Это была очень необычная ситуация для Чиннасвами. Он привык пользоваться абсолютной властью, поэтому вмешательство Бхагавана в защиту моих