Сердце демона (сборник). Елена Усачева

ется этот аэропорт? Leonardo da Vinci! – сообщила с гордостью Наташка, хотя только слепой не разглядел бы огромные буквы названия аэропорта. – Здорово тут у них! С первых же шагов окунаешься в искусство!

      Я скептически посмотрела на толпу, наводнившую аэропорт. Чемоданы, сумки, сумочки и сумищи, выражение на лицах – озабоченное или напряженное. Нет, поистине нужно быть Наташкой, чтобы углядеть в этом хоть какую-то красоту и романтику.

      – Нам туда! – ткнула в направлении одного из припаркованных на стоянке автобусов вернувшаяся Светка.

      Мы подошли к автобусу и положили в багажное отделение сумки, однако заходить пока что не стали: хотелось еще надышаться этим весенним воздухом. Очутиться в Риме после заснеженной промерзшей Москвы казалось настоящим чудом.

      – Девочки, вы из моей группы? Садитесь в автобус, уже отъезжаем, – поторопила нас худощавая низенькая женщина.

      Светка, как раз успевшая вытащить сигарету, с досадой смяла ее, и наша троица влезла в автобус.

      Наверное, прежде всего стоит сказать несколько слов о нас.

      Мы, все трое, учимся в лите на втором курсе. Лит – это, если кому интересно, Литературный институт имени Горького, а мы – не просто симпатичные девушки, а очеловеченное будущее русской литературы. Иногда, знакомясь с кем-нибудь, мы, чтобы позабавиться, просим угадать, кто из нас что пишет.

      Глядя на Светку – хрупкую блондинку с небесно-голубыми глазами и одухотворенным лицом, легко заподозрить ее в склонности к поэзии или, на худой конец, фэнтези про изящных эльфиек и странствующих менестрелей. Однако ничуть не бывало! Светка пишет серьезные рассказы, многие из которых несут в себе яркий социальный подтекст. Последний из обсуждаемых на творческом семинаре Светкин рассказ про бомжа в метро был признан Семеном Петровичем – руководителем творческого семинара – самым реалистичным, актуальным и ярким из всех рассмотренных в это полугодие работ.

      А вот Наташка, несмотря на весьма прозаическую внешность – небольшой рост, плотное телосложение, лишенные утонченного изящества черты лица, – как раз увлечена фэнтези и прочит себе будущее Толкиена или хотя бы Стефани Майер, проявляя завидное упорство и мужество в спорах с Семеном Петровичем, пытающимся направить ее на тернистый путь реализма.

      У Светы есть молодой человек – серьезный, как ее рассказы, будущий экономист и банкир, уже сейчас готова поручиться, что весьма успешный.

      Наташка пока без парня, но даже не потому, что нет никаких вариантов. Тут дело в высокой планке, по которой она меряет претендентов. Судя по всему, ее бойфренд должен быть красив, талантлив и успешен, как Джонни Депп, романтичен и влюблен, как герои Орландо Блума, а к тому же верен, заботлив, хорош в компании и прочая, прочая…

      Ну вот, Светку и Наташку вы уже немного знаете. А я – Катя.

      Описывать мою внешность не имеет особого смысла. Возьмите среднестатистическую москвичку лет девятнадцати-двадцати – и получите достоверный мой портрет. Не слишком высокая, среднего, ближе к худощавому, сложения (пятьдесят девять килограммов при росте метр шестьдесят восемь), среднерусые волосы, опять-таки, как вы догадываетесь, средней длины – чуть ниже плеч. Единственная отличительная деталь моей внешности – это глаза, меняющие цвет в зависимости от настроения; освещения; погодных условий – в диапазоне от темно-серого до пронзительно-синего. Светка, например, уверяет, что моментально и точно считывает мое настроение именно по глазам.

      Теперь про творчество. Как говорит руководитель нашего семинара, приняли меня в лит от недобора – авансом. Под моим пером (читайте: на экране моего ноута) не расцветают пышным цветом повести и романы, более того, в моем поле не колосятся тучные рассказы, готовые в любой момент составить авторский сборник. Мой жанр – миниатюра. Совсем крохотный кусочек текста, чаще всего посвященный всего одной эмоции. Получая такую работу, Семен Петрович всякий раз укоризненно качает головой.

      – Ну ты, Николаева, бумагу на вес золота ценишь, – вздыхает он, с разных сторон оглядывая полстранички принесенного мною в клювике текста, и вправду жалко выглядящие на фоне пухлых папочек, вмещающих творения моих одаренных сокурсников. – Написала – словно украла. Ну скажи, когда я от тебя полноценное произведение получу?

      Полноценное – это страниц на десять, лучше на двадцать. Недостижимый для меня объем.

      Я горько вздыхаю и виновато опускаю глаза к истоптанному ногами будущих литературных гениев полу.

      Светка и Наташка тоже считают, что мне нужно писать больше и чаще. Вот поэтому вести путевые заметки поручено именно мне (что я и делаю, положив ноутбук на колени и изредка поглядывая в окно автобуса, из которого видны узкие улочки и зреющие на деревьях апельсины (надо посмотреть поближе – вдруг ненастоящие!).

      Но прежде чем приступить к перечислению красот благословенной Италии и вечного старого Рима, закончу собственную нелицеприятную характеристику.

      С личной жизнью у меня также неопределенно. Да, есть парень, с которым мы встречаемся еще с одиннадцатого класса, но встречаемся так, вяленько. Примерно раз в месяц ходим