Убить ворона. Фридрих Незнанский

дельце-то нешуточное, – не унимался Матвеев. – Я уж не знаю, кто, кроме вас, решился бы на Чирка с голыми руками.

      – Ну уж с голыми… Ордер на арест есть, в кобуре тоже кое-что есть… Хм… даже симпатия есть…

      – Какая симпатия? – не понял Матвеев.

      Грязнов подумал, как бы так пошутить, чтобы было понятно, но не нашелся и повторил только:

      – Симпатия.

      – К Чиркову, что ли?

      – Ну да, к Чиркову. Уважаемое лицо. Красиво работает. Пух-пух! Пять трупов и никаких следов. Кто видел? Тузиков? Нет Тузикова. Кто знал? Батарейкин? Нет Батарейкина. А господин Чирков в это время вообще неизвестно где..

      – Да откуда ж тогда известно, что Чирков убил?

      – Как – откуда? – Грязнов недоуменно посмотрел на молодой профиль Матвеева. – По почерку. Все убийства на один манер. Улик нет. Свидетелей нет. Манера есть. И мотивы. Слухи вот еще.

      – Какие слухи?

      – Ну, всякие… Откуда ты думаешь, Матвеев, мы вообще про этого Чиркова узнали? Да вот слухи…

      – А-а-а… «Источник сообщил», – догадался Матвеев.

      – И «источник» тоже. Представляешь, такая странность – никто этого Чирка в глаза не видел, а вот слухи про него давно ходили.

      – Да знаю. В управлении даже шуткуют хлопцы. Если смыться надо, чтоб начальство не прознало, говорят – к Чирку пошел.

      – Юмористы… А я так думаю, Матвеев, что существует ноосфера. Вернадского читал?

      – Это который метро?

      – Это который ученый. Ну, ладно, это штучка для интеллектуалов. Но вкратце там все к одному сводится – если появилась какая-то информация – она начинает вертеться в ноосфере и в конце концов все про нее узнают.

      – А-а-а…

      – Вот тебе и «а». Вот тут надо все равно иметь, чтобы об этом догадаться. – Грязнов постукал пальцем в лоб и с восторженным вздохом залюбовался дорогой.

      – А что же теперь? – любопытствовал Матвеев. – Теперь-то как удалось на него выйти? Он же чисто работает? Вы говорите, улик нет, свидетелей нет…

      Он почтительно замолчал, оценивая многозначительный палец у лба Грязнова и теорию Вернадского.

      – А это все потому, что и на старуху бывает проруха, – с назиданием произнес Грязнов народную мудрость.

      – Какая ж проруха?

      – Такая. Приходит Чирков с красивым планом в голове к одному своему знакомому. Ну туда-сюда, разговоры за разговорами, что-то не поделили, поругались, расстроились, у Чиркова пушечка с собой – маленькая, неброская. Пух!..

      Матвеев поежился от легкого оптимистического «пух!».

      – Ну, мозги в стороны, улик никаких, свидетелей никаких. А тут деткам пошалить вздумалось – мусоропровод подожгли. Приехала команда. И все пожарные увидели. То-се, словесный портрет. Мальчишки-пожарные его опознали: «Он, – говорят, – он». Он так он, нам только этого и надо было. Прошлись по картотеке, правда, ничего, но тут один источник сообщил…

      Матвеев хмыкнул.

      Грязнов замялся.

      – Вообще-то дальше тайна следствия. Я распространяться не буду. Детишек бы выдрать за мусоропровод – бензин,