Выбор оружия. Фридрих Незнанский

ветров? Если бы знать…

      За первые две недели отпуска Турецкий не выпил ни рюмки водки, ни стакана вина – так, пару раз по бутылке «Жигулевского» в знойные дни, опылившие Москву тополиным пухом. Он приспособился по утрам, накормив Ирину завтраком и проводив ее на работу, бегать трусцой вместе с Нинкой по набережной, изнурял себя зарядкой, про которую не вспоминал уже лет пятнадцать, если не все двадцать. Попробовал даже бросить курить, но, промаявшись полдня, понял: это уже слишком. Он мотался по магазинам, носил белье в прачечную, мелочишку стирал сам, готовил завтраки, обеды и ужины, изнурял себя домашней работой, которой, оказывается, даже в самом ухоженном доме не бывает конца, и все чаще ловил себя на том, что вдруг останавливается посреди какого-нибудь дела и смотрит, смотрит… в никуда.

      И Ирина, живая душа, это почувствовала. В какой-то из вечеров, уложив Нинку спать, она выставила на стол бутылку молдавского коньяка и предложила:

      – Давай-ка дернем по маленькой.

      Ну дернули, отчего же не дернуть. С отвычки вроде и не пошло. Выпили еще.

      Ирина спросила:

      – Что с тобой происходит?

      Все– таки третья рюмка дошла до сердца. Турецкий признался:

      – Знаешь, Иришка, я себя чувствую так, как пассажир, который сошел ночью на маленькой пристани с парохода. Пароход уходит все дальше и дальше, там музыка, люди, огни, а я стою один на раскисшем косогоре, вокруг тьма, дождь, грязь, стою и смотрю ему вслед. А он уходит и уносит с собой праздник.

      – Все не так, – помолчав, отозвалась она. – Все совсем не так. Ты не на косогоре. Ты и есть пароход. Для меня, для Нинки. Ты и есть для нас праздник.

      Вот так. Пароход «Турецкий». Греми музыкой, сверкай огнями, гуди! Господи, да почему же Костя-то не звонит?

      И тут раздался звонок. Но звонил не Меркулов. Звонил Денис Грязнов, новоиспеченный директор агентства «Глория».

      – Дядя Саша, не хотите заработать пару баксов честным трудом?

      – Честным – не хочу.

      – А нечестным?

      – Не умею.

      – А получестным?

      – Это как? – заинтересовался Турецкий.

      – Ну примерно так: труд честный, а оплачивается как нечестный.

      – Соблазнительно. В чем дело?

      – Завтра в час дня я встречаюсь с Дорофеевым. Это генеральный директор Народного банка. Слышали о таком?

      – Кто же о нем не слышал. «Хороший банк – это устойчивый банк». Он?

      – Не совсем. Но того же калибра. А может, и покрупней. Я хотел бы, чтобы вы присутствовали при нашем разговоре. Дядя Слава тоже обещал подойти, если сумеет вырваться.

      – Зачем мы тебе?

      – Ну как. Подстрахуете. У меня первая встреча с таким клиентом. Будете оказывать мне моральную поддержку. А если будет нужно – вмешаетесь.

      – И сколько я за это получу?

      – Это будет зависеть от результатов переговоров.

      – Уболтал. Буду. Народный банк – это где-то на Бульварном кольце?

      – Да.