Взлетающий Демон Врубеля. Людмила Горелик

3

      Роковая прогулка

      – Если вопросов больше нет, можете пройти к храму, – завершила экскурсовод.

      – Простите, а вы не могли бы нас и туда тоже сопроводить? – набралась храбрости Елена Семеновна. – Мы оплатили полную экскурсию!

      Ей давно хотелось подробнее узнать о строительстве храма, о его загадочной судьбе. Экскурсоводы обычно, как и сегодня, ограничивались кратким сообщением: «Архитектор Малютин, художник Рерих. Внутренняя роспись, к сожалению, утрачена».

      – Ну, – недовольно сказала экскурсовод, – я же все сказала. И про храм тоже. Там только снаружи есть что смотреть. Внутрь мы не пускаем – внутри все голо. Крышу, слава богу, в прошлом году починили, а так… Будем восстанавливать фрески, это долгая песня; может, через год-два будет что показать. Сейчас как раз реставратор из Москвы к нам приехал. Храм ведь мало того что разорен, изначально недострой был. Строительство еще не вполне завершили в тысяча девятьсот третьем, когда умер князь. Его тело было в мумифицированном виде привезено из Франции и захоронено в подвальном этаже недостроенного храма.

      – Как?! – закричали студенты разноголосым хором. – Прямо-таки в подвале в виде мумии захоронили?! Он и сейчас там?!

      – Сейчас нет, – опять пожала плечами экскурсовод. – Сейчас там вообще ничего нет. Тело в двадцать третьем году перезахоронили на кладбище, могила затеряна теперь. А что мумифицировано было тело, это так уж в силу обстоятельств получилось: он умер во Франции; тело мумифицировали, чтобы довезти в Россию. И в таком виде захоронили, в цокольном этаже храма. Красиво княгиня сделала: мумия в прозрачном саркофаге. В подвале и положили. Строительство приостановили еще раньше. А там события девятьсот пятого года, война, революция… Все прахом пошло. А перезахоронили уже после Октябрьской революции крестьяне наши. В общем, нечего особо рассказывать – снаружи можете сами посмотреть.

      Выйти из Теремка было не так-то просто: деревянная винтовая лесенка узкая, скрипучая. Спускаться по такой еще труднее, чем подниматься. Елена Семеновна хитро поступила: якобы на тенишевские эмали засмотревшись, всех вперед пропустила, а потом приставными шажками спускалась со ступеньки на ступеньку, держась рукой за хрупкие перильца: еще грохнуться не хватало на глазах у студентов. Они-то быстро сбежали.

      Смущенная преподавательница в одиночестве снимала бахилы – тоже не так легко, – но когда вышла за дверь Теремка, обрадовалась: ждут ее, не пошли сами, даже больше студентов стало – действительно этот Костя Разумов пришел!

      – Что ж вы к шапочному разбору, – обратилась она к Косте, – уже и экскурсия закончилась. Храм только посмотреть осталось, и все.

      – Ничего, Елена Семеновна, – весело ответил тот. – Я больше не для экскурсии, а с ребятами пообщаться. Я в этом музее уже несколько раз был – и в Теремке, и в школе, – мы тут и прошлым летом жили, так я часто сюда приходил.

      К храму нужно было подняться на высокий зеленый холм. Шли все вместе.

      «Что там белеется на горе зеленой?» – вспомнилось