Святогор. Сергей Добрухин

ection>

      Сказ о том, как младший сын за сурицей ходил

      Давно это было! Так давно, что ни одно древо старое не помнит. Что даже камни ту память не сохранили. Лишь люди помнят сказы старинные, да из уст в уста друг другу передают. Теперь те сказы «сказками» называют и рассказывают их всяк по-разному. Вот и я расскажу так, как знаю. Как мне моя бабушка в детстве рассказывала. А было это в те давние времена, когда Боги к людям на землю спускались и с ними жили. Учили наукам разным премудрым, советы давали, наставляли, предостерегали. Так вот! Жил на Руси старый воин и было ему за триста лет. Жизнь свою он провел в дружине княжеской, в сражениях лихих, в походах долгих. Потом молодых ратному делу учил, а теперь вот состарился, занемог. В те времена люди и подольше жили, могли и пятьсот лет прожить, а кто-то и более, но, видно, раны старые, в битвах полученные, давали о себе знать, вот и занемог воин. За жизнь свою старик нажил лишь избу у ручья да земли пахотной малость. Так в последнее время они с женой и жили, поле пахали, хлеб растили да коней разводили. Ну а еще было у старика три сына. Старшему тридцать третье лето шло, и собирался он покинуть родное гнездо и поступить на службу в дружину княжескую, дабы по стопам отцовским идти. Его звали Ратибор. Среднему тридцать лет исполнилось, и он також сильным воином должен был стать и к тридцати трем летам дом отцовский покинуть. Ведь в те времена мужчинами и воинами лишь в тридцать третье лето становились, а до этого срока ума-разума набирались и родителям помогали. И звали его Радимир. А младшенький, тому лишь восемнадцатое лето шло, и был он к ратному делу горазд и при дворе княжьем обучался. Да только по конам1 людским, не видать ему было ратной службы, покуда родители живы были. Ну да он еще об этом и не задумывался. А откликался он на имя Святогор, потому как деда его так звали, и в его честь он наречен был. И вот на масленицу, праздник великий, когда все три сына за вечерей собрались, вспомнил вдруг старый воин, что в походе знаменитом на реку Инд слышал он, будто есть на Хималай-горе урочище, где Аргелы2 небесные готовят сурицу3 Богам. Да только сурица та не простая, она бессмертие Богам дает.

      – Вот бы испить той сурицы, силу вернуть, – промолвил старик.

      – Так в чем же дело, батюшка? – спросил старший сын. – Благослови в дорогу дальнюю, и я достану тебе напиток Богов.

      – Ну что ж, как снега сойдут, благословлю тебя в дорогу, Ратибор. Авось и принесешь мне напиток.

      На седьмицу4 растаял снег, треснул и сдвинулся лед на реках, и отправился Ратибор в дальние края, забрав коня своего любимого, меч да лук тугой со стрелами, да еще одного коняху из табуна для смены выбрал. Весна в заботах прошла, осень в радости, а там и зима настала. По всему должен был сын к осени домой воротиться, да нет его. А тут еще и дуб у околицы захворал, сохнуть начал. И был это именно тот дубок, что в день рождения первенца посажен. Обычай такой был в тех краях – сажать дерево, когда в семье кто-то родился. Ежели парень родился, дубок посадить следует, а ежели дочь, садить надобно березку. И наряду с другими деревами росли эти деревья вместе с детьми, и ежели с ребенком хворь какая приключилась, то и дерево откликнется, захворает, приболеет. Так было много раз. И с Ратибором было лет пять назад. Ушел он в поход с дружиной и получил там рану от меча вражьего. Загноилась рана, заживала долго. А батюшка с матушкой об этом не знали вовсе, но однажды глядь на дубок, а он захворал. Листья вянуть начали, ветки сохнуть, желудь гнил прямо на веточках. Стали отец с матерью за деревцем ухаживать, поливать его водою живою, и вскоре деревце ожило. А Ратибор в это время выздоравливать начал, рана гноить перестала и зажила быстро. Вот и теперь листья у дуба привяли, пожелтели, раньше срока опадать стали. Загрустил старик, еще больше занемог, уже и топор поднять не может, но решил еще подождать, потому как жена-ведунья сказала: «Жив он! Ведаю! А дуб мы снова водою живою отольем и беду от сына отведем».

      Снова зима на исходе, снова неделя масленицы вселенской, и, как и лето назад (год), снова о сурице Божественной речь зашла. Да только теперь средний сын молвить начал.

      – Благослови в дорогу, батюшка! С Ратибором случилось что-то, выручать надо, а заодно и сурицу я тебе достану. Ведь ты совсем плох.

      – Ратибор жив! И не в полоне он! Это и мать видит, и я сам чую. Как только снега сойдут, готовься в путь далекий, выручать брата. А сурицу принесешь или нет, не важно. Вернитесь оба живыми.

      Сказал так старик и подумал, что виноват он в том, что старший без вести пропал, а еще более виноват будет, ежели и средний пропадет. Тогда уж точно помрет и пред Богами в мире Прави5 не оправдается. Сошли снега, речки ото льда освободились, птицы на свои гнездилища вернулись, и, собравшись в дорогу, забрав двух коней, ушел Радимир. Весна в труде, осень в радости, да только теперь все на плечах младшего Святогора. Поле пахать, зерно сеять, за табуном смотреть, сено косить, урожай собрать, уже и зима близка. Нет братьев. А у околицы снова дуб сохнуть начал, да только теперь тот, который

1

закон

2

ангелы

3

напиток, изначальное название кваса, позже – квасурица, еще позже – квас

4

седьмой день недели

5

мир Богов