Г. Костомаров разбивает народные кумиры. Дмитрий Аверкиев

изъ стороны въ сторону для подтвержденiя своего ни на чемъ не основаннаго мнѣнiя? И будто любовь или не любовь къ Москвѣ XIV вѣка подлежитъ вѣдомству полицiи? Кого это г. Костомаровъ удивить хочетъ?

      Лучше бы г. Костомарову серьезно взглянуть на дѣло, перечесть еще разъ Никоновскую лѣтопись, которой онъ отдаетъ преимущество; при внимателномъ чтенiи онъ, надѣемся, увидѣлъ бы всю шаткость своихъ доказательствъ, – а не то поневолѣ думается, что г. Костомаровъ нашолъ полицейскiй тонъ въ статьѣ г. Погодина единственно для того, чтобы расположить въ свою пользу читателей.

      Мы спросимъ г. Костомарова для чего онъ писалъ свою статью о Куликовской битвѣ? Какiя новыя истины онъ высказалъ въ ней? Объяснилъ-ли онъ ее значенiе лучше своихъ предшественниковъ? Новаго-то найдется весьма немного, да и то подлежитъ великому сомнѣнiю; при чтенiи ясно одно: желанiе бросить тѣнь на Димитрiя и на Москву вообще; желанiе это столь сильно, что авторъ сообщаетъ только неблагопрiятные для Москвы факты и для этого даже, какъ увидимъ, искажаетъ слова лѣтописей.

      Но впрочемъ, любитъ-ли г. Костомаровъ Москву рѣшительно все равно и это никого ни опечалить, ни обрадовать не можетъ. Весьма прискорбно только что онъ недобросовѣстно обращается съ фактами.

      Что противъ этого скажутъ разсужденiя г. Костомарова о любви къ отечеству, сравненiе г. Погодина со старой лошадью, разсужденiя о Пелисье, Канроберѣ и другихъ генералахъ? Или г. Костомаровъ полагаетъ, что онъ сказалъ дѣльную мысль, объявивъ, что "дѣло историка не курить фимiамъ передъ народными кумирами, а разбивать ихъ?" О, какая великая мысль, достойная быть записаною, какъ примѣръ риторическаго краснорѣчiя! Разбивать кумиры, можетъ быть, и прiятно, не знаемъ; добросовѣстное изученiе, конечно, не столь прiятно, но навѣрно гораздо полезнѣе.

      II

      Приступимъ теперь къ разбору самой статьи и поучимся у г. Костомарова тому какъ учоные люди разбиваютъ народные кумиры.

      Исходнымъ пунктомъ воззрѣнiй г. Костомарова мы считаемъ слѣдующее мѣсто. Разсказавъ о раздѣленiи орды въ началѣ княженiя Димитрiя, онъ говоритъ:

      "Въ это время было естественно и Руси, входившей въ число ханскихъ владѣнiй, по примѣру отложившихся частей, покуситься на отторженiя, и, конечно, знамя возстанiя должно было подняться на Москвѣ. Московскiй князь былъ уже признаваемъ отъ хана намѣстникомъ Русскаго мiра; Московскiй великiй князь естественно могъ и долженъ былъ захотѣть такъ же сдѣлаться независимымъ, въ качествѣ особаго хана, какъ дѣлали другiе". (Мѣсяц. стр. 6).

      Вотъ по истинѣ новый взглядъ на русскую исторiю. Москва и вообще платившая дань часть Руси, по г. Костомарову, составляла часть Орды, – это новость. Орда стала распадаться и Московскiй великiй князь сдѣлалъ попытку сдѣлаться отдѣльнымъ ханомъ, какъ напр. Тогай! Но это прелестно! Исторiя Руси – исторiя части Орды. Изъ этого можно вывести преинтересныя заключенiя. Можно напр. сказать, что около Москвы не собиралась русская сила, что Русь вообще не крѣпла, а стала впослѣдствiи свободной единственно вслѣдствiе