Походы и кони. С. И. Мамонтов

прошла передо мной. Я молча и строго осматривал людей и за ними последовал. Люди образовали группы вокруг орудий. Унтеры объясняли части. Я ходил взад и вперед, останавливаясь, чтобы послушать.

      Меня удивляло, что ни один из 56 офицеров не появляется, хотя было уже 8 часов с лишком.

      Прибежал солдат.

      – Господин прапорщик, командир взвода вас требует.

      – Сейчас иду. Взводный, продолжайте занятия. (Вероятно, все пошли на митинг, как только я исчез за углом).

* * *

      – Что вы сделали?! – сказал взводный командир.

      Я не понял о чем он говорит и вытащил бумажку расписания.

      – Все же это так. Занятия при орудиях от 8 до 9.

      – Да нет, я не об этом. Вы побили солдата!

      – Ах, да. Но это не имеет значения, потому что он этого заслужил… Впрочем, мне кажется, что я побил нескольких.

      – Тише, ради Бога, не говорите так громко… Идите к командиру батареи.

      Капитан впустил меня в свой кабинет, услал писаря, сам закрыл дверь и повернулся ко мне.

      – Что вы наделали, прапорщик?

      – В чем дело, господин капитан?

      – Вы ударили солдата.

      – Так точно, господин капитан. Что мне было делать, когда он надо мной насмехался?

      – Все же не бить его.

      – Да, я знаю. Я должен был применить оружие, но…

      – Молчите, молчите… Нас могут услышать… Идите к командиру бригады.

      – Хм… Хм… прапорщик, что с вами случилось, что вы побили солдата?

      Слезы выступили у меня на глазах.

      – Господин полковник, что я сделал преступного? Я поступил, как каждый офицер поступил бы на моем месте, если солдат над ним насмехается.

      – Хм… Хм… Да, конечно… Нет, конечно, вы неправы. Времена переменились. Не понимаете вы, что у нас революция и нужно обращаться осторожно с солдатами.

      – Господин полковник, уверяю вас, что это им пошло на пользу. Вы бы посмотрели, как они побежали строиться и вдруг стали опять солдатами. Если бы все офицеры проявили бы твердость, то армия была спасена.

      – Замолчите, замолчите… Хм… конечно… Не возвращайтесь в батарею. Идите в собрание, я пришлю адъютанта через несколько минут.

      В собрании я подсел к столу, за которым было много знакомых. Но все замолчали и один за другим разошлись. Я остался один, кругом пустота. Даже соседние столики опустели. Я понял, что происшествие уже известно и мне боятся подать руку, боятся солдат.

      Адъютант вошел и протянул мне бумажку. Это был приказ отправляться на фронт.

      – Полковник освобождает вас от прощального визита ему и командиру батареи. А я вам советую поскорей уехать отсюда; солдаты могут вас убить. Не идите на трамвайную остановку, возьмите другое направление. Желаю успеха.

      Можно сказать, что служба моя в Москве была недолгой.

* * *

      Я думаю, что подлость и трусость начальства были причиной разложения армии. Солдаты как дети. Если их распустить, они становятся невыносимы, а потом опасны. Трудно опять взять их в руки. После запасной бригады мне понятно, что в октябре против большевиков выступило так