Пейзаж после битвы (сборник стихотворений). Всеволод Емелин

он меру,

      Меня отправили в детдом.

      И вот я, маленькая крошка,

      В рубашку грубую одет.

      Кормили мерзлою картошкой,

      Макали носом в туалет.

      Там били шваброй и указкой,

      Там не топили в холода,

      Там я совсем не видел ласки,

      А только горестно страдал.

      Там лишь в сатиновом халате

      К нам в спальню ночью заходил

      Заслуженный преподаватель,

      Садист и гомопедофил.

      Так проходили дни за днями,

      Мне стукнуло шестнадцать лет,

      Казенную рубаху сняли

      И выгнали на Божий свет.

      Лишь пацаны мне помогали,

      Когда я вышел налегке,

      Нашли работу на вокзале,

      Пристроили на чердаке.

      Но кто-то не платил кому-то,

      И вдруг, ворвавшись на вокзал,

      Где я работал проститутом,

      Наряд ментов меня забрал.

      И врач сказал в военкомате,

      Куда привел меня конвой:

      – Дистрофик, гепатит, астматик.

      И вывод – годен к строевой.

      И вот в Чечню нас отправляет

      Российский Генеральный штаб.

      Дрожи, Басаев и Гелаев,

      Беги, Масхадов и Хаттаб.

      Но там в горах за двадцать баксов,

      Не вынеся мой скорбный вид,

      Меня к чеченам продал в рабство

      Герой России, замполит.

      Я рыл для пленников зинданы,

      Сбирал на склонах черемшу,

      Я фасовал марихуану,

      Сушил на солнце анашу,

      Но что возьмешь с меня, придурка,

      Раз обкурившись через край

      От непогасшего окурка,

      Я им спалил весь урожай.

      Ломали об меня приклады,

      Ногами били по зубам,

      Но в честь приезда лорда Джадда,

      Решили обратить в ислам.

      В святой мечети приковали

      Меня к специальному столу,

      Штаны спустили, в морду дали

      И стали нервно ждать муллу.

      Вошел мулла в своем тюрбане,

      Взглянул и выскочил опять,

      Крича: «Аллах, отец созданий!

      Смотри, да что там обрезать?»

      Нога чечен пинать устала.

      Так и пропала конопля.

      Меня прогнали к федералам

      Прям через минные поля.

      Вокруг меня рвалось, я падал,

      Потом уже издалека

      По мне ударили из «Града»

      Родные русские войска.

      А я все полз, все полз сквозь взрывы

      И, лишь услышав громкий крик:

      «Стой, бля! Стреляю! В землю рылом!»

      Я понял, что среди своих.

      Неделю мучился со мной

      Из контрразведки дознаватель.

      Сперва подумали – герой,

      Потом решили, что предатель.

      Уже вовсю мне шили дело,

      Готовил ордер прокурор.

      Меня в санчасти пожалела

      Простая женщина-майор.

      Анализ взяв мочи и кала

      И кровь из пальца и из вен,

      Она меня комиссовала

      С диагнозом – олигофрен.

      Вот полузанесен порошей,

      Сижу,