Исток зла. Александр Афанасьев

можете сказать про традиции России? – спросил меня сэр Уолтон.

      – На удивление немного, сэр, за исключением праздников, которые мы празднуем. Масленица, например – праздник проводов зимы, в этот праздник положено есть блины, потому что после Масленицы наступит Великий пост. Есть традиции в русской аристократии, но они касаются только ее, сэр.

      – Это печально. Традиции – повивальная бабка могущества, как говаривал один из мудрецов.

      – Сэр, нашей стране, поверьте, хватает могущества, – не имея никакого камня за пазухой, просто констатируя факт, сказал я.

      – Это мы знаем, – с унылым видом подтвердил посол Харрис, – и именно об этом я и хочу с вами поговорить. Мало быть могущественным, надо еще умело распоряжаться своим могуществом. Взять наш флот – пусть в нем столько же вымпелов, сколько и в вашем, и даже больше, но на нашей стороне многосотлетние традиции, делающие нас сильнее!

      Это содомия, что ли?

      – Сэр, как контр-адмирал флота, скажу вам: не думаю, что многосотлетняя традиция защитит от стаи ПКР «Москит», прорывающейся к авианосному ордеру.

      Разговор пошел куда-то не туда.

      – Сэр, может быть, присядем? – Посол любезно указал на беседку, увитую плющом, чуть подсохшим. – Здесь нас ждет благословенная тень, большая ценность в такую жуткую жару, и сервированный столик с чаем. Чай, кстати индийский, с высокогорных плантаций.

      – Великолепно, сэр. У нас хороший чай растет только в Грузии и кое-где на Востоке. А в России очень любят чай, и мы вынуждены большую часть закупать у вас. Выдам вам военную тайну: лишите нас индийского чая – и вы снизите боеспособность армии, потому что к кофе у нас мало кто привык, и кофе вообще не очень любят.

      – Сэр, мы не такие варвары, чтобы лишать кого бы то ни было возможности выпить индийского чая.

      – Рад это слышать. Признаться, и мне было бы тяжело без чая.

      Чай и впрямь был хорош – чуть остывший, не обжигающий, – но в самый раз. Тем более что из-за бронежилета да на жаре я сильно взмок и потерял столько жидкости, что в любой момент мог просто грохнуться в обморок.

      – Великолепно, правда?

      – Совершенная правда, сэр. Британцы знают толк в маленьких радостях жизни.

      Посол подмигнул.

      – Это правда, сэр. И стоит ли лишать этих маленьких радостей и нас, и себя?

      – Помилуй бог, сэр. Никто не собирается этого делать.

      – Сэр, я хочу верить вашим словам, но факты, увы, убеждают меня в обратном.

      – Продемонстрируйте мне хотя бы один факт, сэр, и уверен, что смогу развеять ваши опасения...

      – Хотелось бы, сэр. Вы раньше имели дело с фотоснимками со спутника?

      – С изображениями?[22] Безусловно.

      – Тогда прошу.

      Из папки, которую посол не выпускал из рук, даже когда пил чай, появились изображения. Их было много.

      – Лупу, сэр?

      – Да, благодарю.

      Приняв от сэра Уолтона небольшую, в медной оправе, но довольно мощную лупу на ножках – такой пользуются библиофилы, –

22

Изображения – так специалисты по разведке называют спутниковые снимки. Употребив это выражение, князь Воронцов показал собеседнику, что он, как говорится, в теме.