Час героев. Александр Афанасьев

трофейный «Урал» – это в принципе было его гонораром, машину потом надо было пригнать на одесский рынок и там продать, вот тебе и гонорар. Ну и оружия с патронами подкинули из трофейного. Расстрелять надо было примерно двадцать человек, даже больше, все подростки – их связали и покидали в кузов «Урала», туда еще сели двое из воинства Марека, чтобы никто не смог сбежать. Остальные ехали в машинах... и черт же им нашептал выбрать для показательной экзекуции именно эту полянку, а на ней двое снайперов ждали кого-то из румын, которые здесь иногда появлялись. Место для экзекуции у них было другое, там рядом была пещера, удобно сбросить тела – но ехать до него было лень, да и «Урал», здоровенный грузовик, жрал много соляры, а румынские офицеры, передавая им машину, слили из бака почти все, что там было, мамалыжники проклятые. Потом эту дуру на базар гнать, соляра из своего кармана... в общем нехрен. Сойдет и тут, а этим – все равно, хе-хе...

* * *

      – Внимание, цель. Две легковые автомашины, один «Урал».

      – Расстояние?

      – Один сто.

      Решение о том, стрелять или нет – принимал подполковник.

      – Выдвигайся вперед. Делай тихо. Я жду.

* * *

      – Гы-гы-гы...

      Все-таки употребление спиртных напитков чуть ли не с грудничкового детства весьма скверно сказывается на умственных способностях. И хоть ты зауважайся культурных особенностей местных народов – от клинической картины дебильности никуда не деться.

      В машине были в основном пацаны, как и в сопротивлении, – взрослых было мало, пацаны по восемнадцать, по пятнадцать, некоторые даже по двенадцать лет. Взрослые... они уже были сломлены, многие оскотинены, вжились или пытались вжиться в новый безумный порядок... да и много ли требуется для того, чтобы привыкнуть к положению рабов после того, что происходило на этой земле последние двадцать лет.

      А пацаны... есть пацаны. Они еще не знают, на каком куске торта больше крема.

      – Гы-гы-гы...

      Игра была простой, примерно в такую же играли чеченские подростки с русскими военнопленными – но там-то хоть были подростки, а тут – взрослые мужики. Несколько человек с ножами становятся в круг, и в этот круг загоняют пацана со спутанными ногами. Его задача – прорваться из круга, а его тыкают ножами, не дают этого сделать. Пока не режут, просто пускают кровь. Потом, как надоест – пацана зарежут...

      – Гы-гы-гы...

      Пацан попался гордый. Получив несколько ножевых ранений по касательной, он вдруг встал в центре – худенький, замызганный, не старше четырнадцати. Сложил руки на груди.

      – Ну что ты, русский. Беги! Видишь – море! Давай! Или вставай на колени!

      Пацан сплюнул под ноги, по рукам его медленно сочилась темная, почти черная кровь.

      – Пошел ты, мамалыжник!

      – Чего? Как ты меня назвал?! – взвился Думитр.

      – Фашистов перебили и вас всех перебьют!

      – Ах ты...

      Гулко стукнул выстрел. Пистолетный. В воздух.

      –