Пепельная земля. Александр Конторович

крикнул Ванаев. – Обожди!

      Тот обернулся.

      – Слушаю.

      – Это вот… – Трофим указал на расстрелянных охранников. – Это что?

      – У нас с ними война. Они напали на наш поселок, убили многих ни в чем не повинных людей. Око за око, мужик. Так еще в Библии написано. Милиции тут нет, суд, если вон ему, – кивнул майор на Волкова, – верить – и вовсе левый. О прокуроре я уж вообще молчу. Кому жалобу подавать? Вот и решаем сами…

      – Постой, а как же мы?

      – А я здесь причем? У вас своя свадьба, мужики. Надо полагать, у вас все родные целы, не то, что у нас…

      – Но из города приедут новые!

      – И этих порешим… Когда-то ж они закончатся, ведь так?

      – Так-то оно так… только допрежь они на нас отыграются.

      – За что это? Вы никого не убивали. Даже спасли некоторых.

      – Они найдут… ты, майор, тоже не все знаешь про нас. Хрена лысого тут бы кто сидел! Нам бы только…

      – Их оружие – в караулке, можете забрать.

      – Майор! Их больше двух тысяч!

      – Ну и что? Нас же это не пугает? А вас намного больше.

      – Ты не понимаешь… у них в заложниках наши семьи. Дети, старики… Для них построен отдельный лагерь. Да и мы все из разных мест, никто не успел договориться, понять, что делать надо. Только здесь уже и раскумекали. Да поздно уж было-то…

      – Короче, мужики, – командир развернулся и подошел к группе бригадиров. – У вас есть конкретная просьба? Или как?

      – Мы не можем выступить против них, бандиты успеют расправиться с семьями.

      – Это точно?

      – Пока мы дойдем до лагеря, из города выступит сразу с полтыщи рыл со стволами. У них даже бронетранспортеры есть. А нас всего человек сто, это если всех оружных считать. Да никакого боя даже и не будет – размажут броней по дороге – и все!

      – Да и не все наши в том лагере, – вставил свое слово кто-то из бригадиров. – Кое-кто и в городе работает, так там свои, уже городские, лагеря есть.

      Толпа рабочих окружила беседующих полукольцом, прислушиваясь к каждому слову.

      – То есть, – почесал в затылке майор, – куда не кинь – всюду клин?

      – Ну да…

      – Как я понимаю, затык в броне?

      – И в ней тоже. Ну, заберем мы сейчас стволы этих субчиков, – ткнул рукою в сторону казармы Волков, – сотню человек вооружим. Твои парни с нами пойдут, майор?

      – Пойдут. Если ты, дядя, помнишь, то мы все присягу давали – народ защищать. Вот и выполним обещанное.

      – Ну, все одно – полтораста стволов. А их – две тыщи! И партизанить мы не можем – семьям крандец наступит.

      – И что, выхода никакого нет? Назад, стало быть, в ярмо?

      Толпа глухо заворчала. Словно просыпающийся медведь.

      – Майор, я обычный водила! – стукнул себя в грудь кулаком Виктор. – Чего ты от меня хочешь? Я не Жуков, стратегически мыслить не могу. Это вас власть всю жизнь учила, ты и думай!

      – Хорошо… – осклабился майор. – Назад не отыграешь?

      – Я?! Да ни в жисть!

      – Добро… – командир нападавших прошелся