Легенды Невского проспекта (сборник). Михаил Веллер

затискивали сумки в люльку.

      Фима достал из кармана золотой паркер и подарил тирольцу на память. Тиролец с благодарностью обогатил свою память, но расстаться со шляпой отказался.

      – О'кей, – сказал Фима. – Сто рублей.

      – Найн.

      – Двести. Я хочу сделать подарок одному знаменитому кинорежиссеру. Эйзенштейн, может, слышал? броненосец «Потемкин»?

      – О, йа!

      Тиролец соглашался слушать об Эйзенштейне, но решительно глох, когда речь заходила о шляпе.

      – Тысячу, – сказал Фима.

      Мальчики вылупили глаза. Финны приостановились допивать.

      – Слушай, ты, дубина стоеросовая, – нежно сказал Фима по-русски, обнимая тирольца за трехохватную талию. – Хряк баварский. Какого хрена тебе надо, скажи? сдай чепец и канай кирять, животное!

      Он кинул мальчикам ключи от машины, и через минуту тирольца в два смычка накачивали коньяком: слева армянским, справа французским. Тиролец выжрал литр благородного напитка, довольно рыгнул, утер губы и подтвердил свое намерение никогда не расставаться с дорогой его сердцу шляпой.

      – Сниму и уеду, – раздраженно предложил старший мальчик.

      – Не трогай, – холодно приказал Фима.

      Тиролец заплакал, перешел на немецкий и стал сбивчиво бормотать романтическую историю, связанную с этим необыкновенным головным убором.

      – Гитлер капут! – оборвал Фима. – Что ты делал во время войны? Служил в СС? Воевал в России?!

      – Найн! – завопил тиролец. – Их бин швейцарец!

      – Швейцарская гвардия французских королей, – польстил эрудированно Фима. – А в армию тебя не взяли по здоровью? – презрительно хлопнув по заколыхавшемуся животу. – Сердце больное, небось? еле ходишь?

      – Я был спортсменом, – обиженно заявил тиролец.

      – И что за спорт? кто больше пива выпьет?

      – Ватерполо! Я даже играл за сборную Швейцарии!

      – Такая туша умеет плавать?

      – Жир потонуть не даст, – презрительно включился старший мальчик. – Пора ехать, Ефим Данилович.

      – Да я, наверное, плаваю и то лучше, чем ты, – сказал Фима.

      И вот Фима с раздразненным, как бык, тирольцем начинают сдирать с себя одежды. Вода в озере Красавица, что по Выборгскому шоссе, заметьте, и летом ледяная, а в мае просто в свиное ухо закручивает.

      Фима остается в семейных трусах и первым шагает к берегу, кося на тирольца. Старший мальчик заводит мотоцикл, младший делает стойку на шляпу.

      Тиролец остается в плавках и в шляпе. И в таком виде идет к воде.

      Шофер непроизвольно гогочет. Фима бледнеет. Мальчик спотыкается.

      В воде Фима сдергивает с тирольца шляпу и бурля воду, как сумасшедшая землечерпалка, суматошно плывет вперед. Тиролец делает несколько мощных гребков кролем и начинает задыхаться в обжигающе холодной воде. Фима, взбивая пену, безоглядно прет по прямой, и на голове его сияет белоснежная дивная шляпа. Тиролец пытается его нагнать, оглядывается, до берега уже далеко, финны машут и свистят, мальчики