Гаркуша, малороссийский разбойник. Василий Нарежный

ли туда дьяволы чего-нибудь от хлеба, телег и лошадей ваших? Если предвещание мое сбудется, то уверяю вас панскою честью, что все мы не останемся без отмщения!

      Глава 9

      НЕ ТАК ВЫШЛО, КАК ДУМАЛОСЬ

      Два дня прошли, и подданные пана Балтазара, сидя в трущобе недалеко от дома пана Аврамия, ели, пили, спали и, проснувшись, недоумевали, почему они ничего особенного не видят? Мельник, будучи по обыкновению догадливее прочих, с важностью заметил, что, по-видимому, они вместо трех назначенных дней просидят и три месяца, если волк или медведь не заманят туда охотников, и что, не вышедши на свет, они в потемках ничего не увидят. Таковое замечание принято было с должным уважением, и наши лазутчики, оставя на своем логовище одного с ружьем для охраны припасов от зверей и хищных птиц, пошли украдкою к выходу из лесу. Едва они высунули носы изза деревьев, как невдалеке увидели кучу верховых и стаю собак. Мгновенно прилегли они в кустарнике, в надежде, что охотники скоро проедут. Когда те приблизились на такое расстояние, что можно было отдельно различать предметы, то пораженные соглядатаи узнали страшного пана Кремня, окруженного псарями, и под некоторыми из последних – своих коней. Хотя хвосты и гривы были у них пристрижены, однако бедняки не могли ошибиться в прежних своих сотрудниках. Они бы подняли сильный вопль, а может быть, и целое сражение, если бы то был не всеужасный пан Кремень с своими витязями, коих считали могущественнее чертей, а особливо когда ими сам предводительствовал, – так обыкновенно они изъяснялись, говоря о пане Аврамии, который славился удалее самого Вельзевула. Посему удовольствовались тяжким вздохом; мельник дал знак, и все, прилегши ниц, притаили дыхание. Таковая мудрая предосторожность не послужила им на сию пору в пользу. Резвые собаки, играя по сторонам дороги, нашли лазутчиков и подняли страшный лай и вой. Вдруг охота остановилась, и пан Кремень, взводя курок, сказал:

      – Ребята! Будьте осторожны! Может быть, дикий зверь! Какое же счастье!

      Однако, сколько собаки ни приставали, дичина не являлась, пока одна из них не укусила мельника в ногу.

      «Чип!»[6] – заревел сей, и пан Кремень вскричал:

      – Разбойники! Смотрите, чтоб не ушел ни один!

      Витязи окружили кустарник и только лишь хотели спешиться, как притаившиеся, видя, что молчанием не отбояриться, встали, распрямились, сделали земной поклон пану и только разинули рты, чтобы промолвить слово, другое, как грозный Аврамии воззвал:

      – Свяжите бездельников; впредь воровать не станут!

      Пленники были скручены и с торжеством ведены на задний двор панский, где обыкновенно производились дела, требующие особливой тайности. Тут-то пан Кремень, окруженный толпой псарей, воссел на ячменный сноп и голосом Пилата вопросил^{6}:

      – Где же вы разбойничали? Много ли у вас товарищей? Сколько накраденных денег и вещей? Где все то хранится? Где и кто атаман ваш?

      – Высокомочный пан! – отвечал мельник с трепетом. – Мы не разбойники, а подданные пана Балтазара.

6

То же, что цыц. (Примеч. Нарежного.)