Игра форов. Лоис Буджолд

собирается сжечь фитаин до того, как ветер переменится. Никто не умрет. Никто не станет мутантом. Мы выиграли, кажется. – С онемевших губ Майлза сорвался нелепый смешок.

      – Не думал я, – произнес Бонн, тяжело дыша, – что бывают большие безумцы, чем Метцов.

      – Я шел по вашей дорожке, – возразил Майлз, – только у меня получилось. Как будто получилось. Завтра все будет выглядеть по-другому.

      – Да. Хуже, – угрюмым тоном предсказал Бонн.

      При звуке открывающейся двери Майлз подскочил на койке. Это привели в камеру Бонна.

      Майлз потер ладонями небритое лицо:

      – Который час, лейтенант?

      – Светает. – Бонн – бледный, небритый – выглядел именно таким преступным типом, каким ощущал себя сам Майлз. С болезненным стоном он опустился на жесткое тюремное ложе.

      – Что там творится?

      – Всюду шныряет армейская служба безопасности. Прислали капитана, только что прибыл. По-моему, он и занимается делом. Метцов, я думаю, уже напел ему. Пока что они снимают показания.

      – А как с фитаином? Управились?

      – Угу. – У Бонна вырвался угрюмый смешок. – Только что заставили меня проверить все и расписаться за работу. Из бункера получилась отличная печь, так что все в порядке.

      – Младший лейтенант Форкосиган! – объявил охранник, конвоировавший Бонна. – Следуйте за мной.

      Майлз с трудом встал на ноги и захромал к двери камеры.

      – Увидимся, лейтенант!

      – Без сомнения. Если встретите кого-нибудь с подносом, почему бы вам не использовать свое политическое влияние и не послать его ко мне, а? Время завтракать.

      Майлз слабо улыбнулся:

      – Постараюсь!

      Вслед за охранником он прошел по короткому коридору. Гауптвахту базы Лажковского вряд ли можно было назвать крепостью. Она напоминала скорее казарму, двери которой запирались только снаружи, да еще отсутствовали окна. Здешний климат был лучшим сторожем, чем любая охрана, не говоря уже об опоясывающем остров рве необъятной ширины, заполненном ледяной водой.

      В это утро офис службы безопасности базы выглядел по-деловому. Возле дверей стояли двое угрюмых незнакомцев: лейтенант и могучего телосложения сержант. На их щегольских униформах виднелся Глаз Гора – эмблема Имперской службы безопасности. Имперской, не армейской! Службы, охранявшей семью Майлза все годы активной политической жизни его отца. Майлз испытывал к ним почти родственную нежность.

      Секретарь, на столе которого светился и мигал экран, казалось, нервничал.

      – Младший лейтенант Форкосиган, сэр, мне нужно, чтобы вы оставили здесь отпечаток ладони.

      – Конечно. Что я подписываю?

      – Проездные документы, сэр.

      – Что? – Майлз помедлил, потом поднял одетые в пластиковые перчатки руки: – Какая рука лучше?

      – Мне кажется, правая больше подойдет, сэр.

      Неуклюжей левой рукой Майлз с трудом стянул правую перчатку. Кожа блестела от мази, как глянцевая.