Колдун и Сыскарь. Алексей Евтушенко

бок, уставившись на Ивана. – Стоп. А ты-то чего не спишь, напарник?

      – Угадай. Даю три попытки. Но думаю, тебе хватит и одной. Ты же у нас проницательный.

      – Эй, Лобан, я первый её заметил!

      – Во-первых, это недоказуемо. А во-вторых, не колышет.

      – Вань, она точно не для тебя. Одумайся. Ты же вообще женщин боишься. Даже проституток.

      – Не боюсь, а слегка опасаюсь. Это разные вещи. Тем более проституток. А Свету я совсем почему-то не опасаюсь. Наверное, потому, что люблю.

      – О как. Уже люблю. Часок за одним столом посидел – и сразу любовь?

      – На себя посмотри. И почему часок? Не знаю, как тебе, а мне лично двух секунд хватило, чтобы всё понять.

      – Чёрт, мне тоже. Может даже, и вовсе одной. Во влипли… И что теперь делать?

      Друзья умолкли. Думать о том, что теперь им делать, не хотелось. Хотелось думать о Светлане. И только о ней.

      – Так не пойдёт, – сказал наконец Сыскарь, отбросил одеяло и сел на кушетке, спустив ноги на пол. – Придётся использовать старинное русское средство. Оно же последнее. Только давай тихо, не хватало ещё разбудить хозяев.

      Он встал, бесшумно прошёл к своей сумке, лежащей в углу, достал из неё бутылку коньяка и поставил на стол.

      – У меня две было, – пояснил он Ивану, который с искренним интересом наблюдал за действиями напарника. – В нашем деле надеяться, что хватит одной, глупо.

      Посредине овального, покрытого льняной скатертью стола на подносе стоял графин с водой и два гранёных стакана донцами вверх.

      – Привет из двадцатого века, – умилился Сыскарь. – Уже и не помню, когда последний раз видел подобный натюрморт вживую. Правда, закусить нечем, но хороший коньяк можно и не закусывать. Водичкой запьём, если что.

      – У меня есть, – сказал Иван.

      Он поднялся с раскладушки, выудил откуда-то из недр своей сумки плитку шоколада, положил её на стол и уселся напротив Андрея.

      – Сладкоежка, – констатировал Сыскарь, тихонько откупоривая коньяк и неслышно, по стеночке, разливая его по стаканам. – И всегда таким был. Смотри, от сладкого полнеют. Ты уверен, что ей нравятся низкорослые толстые мужики?

      – У меня нормальный средний рост, – важно сказал Иван. – Не то что у некоторых дылд коломенских.

      – Коломенская – это верста, – парировал Андрей. – А дылда, она стоеросовая.

      – Дубина стоеросовая. Дубина, а не дылда. С осину вырос, а ума не вынес.

      – Верно, дубина, – подумав, согласился Сыскарь. – Признаю. Это мне образ Светланы мозги затуманил. Но и ты с дылдой коломенской маху дал. Так что один – один. За это и выпьем.

      Выпили, закусили шоколадом, помолчали.

      – Ну как? – осведомился Иван. – Лично у меня ни одной идеи.

      – Мало. Давай еще по одной.

      – Давай.

      Выпили ещё.

      – Хуже всего, что завтра нам уезжать, – сказал Иван.

      – Зачем? – удивился Сыскарь. – Можем и задержаться.

      – Как это?

      – Всё-таки ты, Лобан, иногда бываешь удивительно… лобовым. – Андрей ловко разлил ещё