Зеркальный лабиринт. Наталья Калинина

возить на мотоцикле Булку? К ветеринару, например? В багажнике мотоцикла или у себя за спиной, как пассажира?

      – Ладно, ради Булки куплю машину, – засмеялся Рауль. – А мотоцикл все равно отремонтирую.

      – Чтобы уже шею свернуть. Поломать руку и ногу показалось недостаточно, – буркнула я и уткнулась в окно.

      Лаура вела машину осторожно, прислушиваясь к советам брата. Я, не занятая разговорами, поначалу с интересом смотрела в окно. Но хватило меня ненадолго: ранний подъем, утренние хлопоты, сытная еда и спокойная музыка, которую поставила Лаура, сделали свое дело. Меня стало клонить в сон, и я, помня о том, что дорога предстоит неблизкая, прикрыла глаза.

      Я плавала в стоячем пруду дремы, то выныривая на поверхность, потревоженная голосами Рауля и Лауры, то вновь погружаясь в ее пучину, мысли перетекали вяло, как будто перешли в режим энергосбережения. Мне вспоминались дни, проведенные с Раулем.

      Я прогостила у него уже десять дней, и этого было ничтожно мало, чтобы насладиться друг другом. Мне казалось, что и двух жизней окажется недостаточно. Слабым утешением служило, что вскоре предстояла новая поездка в Испанию, связанная с делами наследства. Но до того дня была пропасть в целых два месяца!

      Наверное, я застонала от огорчения, потому что Рауль обернулся.

      – Анна? – неуверенно позвал он, боясь разбудить меня и в то же время обеспокоенный моим стоном.

      – Спит, – тихо выдохнул он. – Приснилось что-то…

      – Ты ей по ночам, видимо, совсем не даешь спать, – поддела его Лаура.

      Что ответил сестре Рауль, я не расслышала.

      В памяти возникла счастливая картина моего приезда. Рауль встретил меня в аэропорту, привез домой и накормил обедом. Вкус тех блюд я запомню на всю жизнь, как и сладость дыни, которой он угощал меня летом на пляже. Рауль приготовил мясные стейки, запек на гриле свежие овощи и сделал картофельный омлет. А на десерт предложил кофе с печеньем, испеченным специально для меня его мамой.

      Я так ждала нашей встречи, что накануне вылета не смогла уснуть, а когда мы с Раулем наконец встретились, вместо того, чтобы болтать с ним, обнимать и целовать его, клевала носом, поэтому, когда я закончила обедать, Рауль, не слушая возражений, подхватил меня на руки и отнес в спальню. Я заснула прямо в одежде, поверх одеяла, согретая объятиями любимого человека, счастливая. А когда проснулась, увидела, что Рауль по-прежнему обнимает меня и ласкает взглядом мое лицо. «Guapisima…»[2] – прошептал он с таким восхищением, будто моя заспанная физиономия с черными кругами под глазами от размазавшейся туши, с отпечатавшимся на щеке следом от браслета часов с его запястья, на котором я благополучно уснула, и впрямь была прекрасной.

      Вечером того же дня Рауль отвез меня в поселок, в котором мы познакомились летом, – на ужин к родителям…

      Я проснулась резко, будто от толчка. Оказывается, все же уснула – без сновидений, глубоко, так, что, открыв глаза, не сразу поняла, где нахожусь. Я поморгала от растушеванного

2

Guapisimа – красивейшая (исп.).