Гнев божий. Александр Афанасьев

застройки, широкие улицы, местность ровная, как стол, много зелени, немыслимой для пустыни еще двадцать лет назад. Сразу заметили полицейские патрули, усиленные в некоторых местах бронетранспортерами, Пиранья-5, это то же самое, что и морпеховские LAV-25, только лучше. Полицейские были вооружены автоматами, но не было похоже на то, что они контролируют ситуацию. Машин на улицах было немного, припаркованных намного больше. Те, что двигались, – двигались быстро, на некоторых – разбитые стекла и следы от пуль. Горелого пока ничего видно не было, зато несколько раз они видели полицейские машины, возле которых никого не было – то есть полицейские бросили их на произвол судьбы и смылись.

      Обращало на себя внимание и большое количество дорогих машин. Некоторые были откровенно брошены прямо посреди улицы…

      – Черт, вот живут люди…

      – На твои и на мои денежки. Каждый раз, когда мы заправляем машину бензином, эти парни становятся богаче.

      – Все равно, хреново здесь.

      – Пока не стреляют.

      – Я не про это. Давит…

      Ни один из морских пехотинцев – если бы кто-то спросил его – не смог бы объяснить, что именно давит в этом ровном, богатом, построенном как по линейке городе. Но давило… давило, и это ощущали все.

      – Он останавливается!

      «БМВ», помигав поворотником, смещался влево, ища подходящее место.

      – Рули за ним.

      Они только повернули с одной большой улицы на другую на современной двухуровневой развязке. Морские пехотинцы не знали, что это был поворот с Норт Ринг на Кинг Фахд, указатели здесь над дорогой были, но там все было написано большими арабскими буквами, а по-английски – более мелкими и не подсвечивающимися. Наконец, «БМВ» остановился, причем не притираясь к тротуару, просто остановился, и «Бентли» остановился в нескольких метрах позади него.

      Из «БМВ» вышел один из цэрэушников, расслабленной походкой направился к «Бентли». У него был излюбленный для темных операций последнего времени египетский «АКМ», импортируемый в США компанией Интерармс, и отличался он от обычного тем, что на стволе был небольшой, профессионально сделанный глушитель.

      – Не нравится мне этот парень… – прокомментировал пулеметчик.

      – Сэр, кажется, нам говорили, что все, у кого есть «АК-47», являются противниками, – сказал водитель.

      – Заткнись, Майлс. Не умничай.

      Цэрэушник постучал согнутым пальцем в стекло, капрал нажал на кнопку стеклоподъемника, и стекло мягко соскользнуло вниз.

      – Все о’кей, парни. Как прокатились?

      – Все на пять баллов, сэр. Спунер вон раздумывает над тем, чтобы попросить политического убежища.

      – Вот как?

      – Да, сэр. Он у нас известный анархист.

      Разведчик скорчил что-то, что должно было означать улыбку. Потом бросил на колени капралу небольшую, гражданского образца, но очень хорошую и качественную рацию. Такую использовали наемники.

      – Третий канал. Мы будет работать на нем. Наш позывной – Старик. Твой?

      – Э… пусть будет