Сомов и другие. Максим Горький

(прячет кружева, ворчит). Дура, дура… (Надулся, покраснел.) 

      (Анна Сомова, Титова.) 

      Анна. Здравствуйте, Евтихий Антонович!

      Лисогонов. Нижайшее почтение!

      Титова. Чего в карман прячешь, Евтихий, человек тихий?

      Лисогонов. Платок.

      Титова. Двадцать лет человека знаю и – хоть бы что! Замариновался, как гриб в уксусе.

      Лисогонов. В слезах замариновался.

      Титова. Чужих слёз ты много пролил, это известно!

      Лисогонов. Любишь ты, Марья Ивановна, насмешки…

      Титова. А что мне любить осталось?

      Анна. Лидия сказала – кружева продаёте?

      Лисогонов. Я? Нет. То есть я хотел… но могу и продать.

      Анна (рассматривает кружева). Русские…

      Лисогонов. Не знаю-с. (Титовой.) Нам, обойдённым людям, смеяться друг над другом не следовало бы.

      Титова. Разве я со зла смеюсь? Я – от удивления. Гляжу вот на тебя, сома, и – смешно: как это сом допустил, что ерши на сухое место загнали его и стал он ни рыба, ни свинья?

      Анна. Марья Ивановна грубовато говорит, такая у неё манера, а говорит она всегда умно.

      Лисогонов. За это, за ум и прощается ей…

      Титова (рисуясь). И на пролетариев смотрю – удивляюсь! Ах ты, думаю, пролетариат, пролетариат, и куда ты, пролетариат, лезешь?

      Лисогонов. Н-да… Величайшие умы и силы, от Христа до Столыпина, пробовали жизнь по-новому устроить…

      Анна. Надолго испортили жизнь.

      Титова. А, бывало, придёшь к частному приставу, дашь ему кусочек денег, скажешь: «Ах, какой вы чудный!» Верит, идиот, и способствует.

      Анна. В полиции офицера гвардии служили…

      Лисогонов. И все были сыты…

      Титова. И везде, на всех видных местах, благожелательные идиоты сидели…

      Анна (обиженно). Но – почему же идиоты?

      Титова. Так уж теперь считают их, а они, конечно, просто благожелательные были. Я хорошо людей знаю, у меня ведь магазин модный был и отделеньице наверху для маленьких удовольствий. Посещали меня всё богачи да кокоточки, генералы да ренегаты…

      Анна. Позвольте, – какие ренегаты?

      Титова. Ну, эти… как их? Деренегаты.

      Анна. Дегенераты?

      Титова. Вот, вот! Попросту – выродки…

      Анна. Смешная вы.

      Титова. Я – добрая, я никого не хаю, все люди кушать хотят и удовольствия немножко.

      Лисогонов. И уж не так жадны, брать – брали, да – не всё! А поглядите, до чего теперь жадно стали жить!

      Анна. Да, да! Всякую дрянь собирают, какое-то утильсырьё, это в России-то! Какой стыд перед Европой!

      Титова. А что им Европа? Они вон мордву грамоте научили…

      (Дуняша – выглянула с половой щёткой в руке.)

      Анна. Пойдёмте в лес, посидим там.

      Титова.

      На песочке, над рекой,

      Где приволье и покой.

      Лисогонов. Земля у нас золотом плюётся, так сказать…

      Анна. Как ваши дела?

      Лисогонов. Да