Чистый кайф. Андрей Геласимов

как бывало жестко.

      Виталию Буслаеву – за его воспоминания О лихих девяностых.

      За помощь в работе во время тура – Мите Миловзорову, Спасибо, было здорово.

      Николаю Дуксину – за все подробности, За сложности, за тонкости концерта в Олимпийской плоскости.

      За монастырскую часть, за вдохновение на написание – Спасибо отцу Макарию.

      Gazgolder – респект за крутизну, Басте – за «Чистый кайф», «Сансару» и «Мою игру».

      За непотопляемый позитив – Ноггано.

      Василию Вакуленко – за то, что он такой как есть, Другого нам не надо.

      Ростову-папе – за всех его детей.

      Рэпу – за то, что он по-лютому продолжает переть!

      Часть первая

      Пистолетто

      Ноябрь 2016, Дортмунд, Германия

      На саундчек заявилась полиция с большой собакой. Митя пытался протестовать, но немцы его не слушали.

      Овчарка нюхала наши колонки и кофры. Леша Джей нервно хихикал и предлагал показать ей голый зад. Саша лупил по своим барабанам. Аня распевалась. Немцы ждали, когда псина что-нибудь найдет.

      Овчарка, конечно, мне нравилась. Я в детстве сам хотел такую. Но сейчас это был беспредел.

      – Вы охуели? – задал я невинный вопрос начальнику этой прекрасной собаки. – У нас концерт через два часа. Последний концерт в туре.

      Щуплый Джей, всегда готовый умереть за свободу, выкрикнул что-то злое и радостное из-за своего пульта. В шестидесятые он бы точно мутил где-нибудь в Боливии с Че Геварой и его братвой, однако припоздал родиться и стоял теперь против мировой тирании в одного.

      – Дословно переводить? – вежливо спросила у Мити нанятая им девушка из местных русских.

      – Нет, – сказал он. – В общих чертах.

      Оказалось, что полицию вызвала хозяйка зала.

      – Как так? Зачем?

      – Имеет право, – пояснил через переводчицу герр полицист. – Это ее собственность.

      – Митя, – с чувством сказал я. – Мы ее чем-то обидели? Или она видела у музыкантов дурь?

      – Если бы видела, – резонно ответил он, – собака бы уже чего-нибудь нашла.

      С этим нельзя было не согласиться. Псина спокойно сидела посреди сцены и улыбалась во весь свой овчаркин рот.

      – Тогда пойдем к этой фрау, – объявил я. – Пусть объяснит за кипиш.

      Фрау сидела посреди огромного офиса, который больше походил на гараж. Во всяком случае, рядом с ее столом был припаркован зачетный спортбайк. Еще один мотоцикл стоял у нее за спиной. По ходу, она сюда прямо на них и въезжала. Половину стены слева от фрау занимала широченная гаражная дверь. Повсюду висели фотки боксеров и бойцов ММА с разбитыми рожами. Одна такая фотка стояла перед хозяйкой на столе. С нее улыбался пацан лет восемнадцати, державший над головой чемпионский пояс.

      – Митя, мы что, в боксерском клубе выступаем?

      Он заторопился:

      – Ты знаешь, она сама на нас вышла. Мы начали подбирать залы, позвонили паре владельцев, но тут она предложила свой.

      – И чего?

      – По цене было пиздец как круто.

      – Стопэ, братан, – сказал я. – То есть фрау хотела, чтобы я читал у нее свой рэп, сделала большой скидос по аренде, а потом сама же пригласила ментов?

      – Толян, я понимаю – нестыковочка получается, но давай, может, у нее спросим.

      Я посмотрел на фрау, которая, скрестив на груди руки, спокойно дожидалась, когда мы заткнемся и поговорим с ней на ее языке.

      – Давай, – сказал я.

      – Госпожа Штайнбах, – начал Митя, глянув на переводчицу. – У нас, кажется, возникло недопонимание…

      – Попроси их уйти, – сказала вдруг немочка по-русски, глядя на меня сквозь огромные темные очки и не дав нашей переводчице даже приоткрыть рот.

      Мы с Митей переглянулись, и я кивнул. Когда они вышли, русская фрау за столом закурила и молча уставилась на меня.

      – Ну? – спросил я через пару секунд этого молчания.

      – Что «ну»?

      – Может, объясните свои непонятки?

      Она усмехнулась, выпуская дым:

      – А я-то с чего буду объяснять? Это же ты ко мне пришел. Сам и говори.

      Я хмыкнул и плюхнулся в широкое кресло напротив нее.

      – Хорошо. Вы так со всеми музыкантами поступаете?

      – Как?

      – Полицию вызываете для обыска перед концертом.

      Она подумала секунду и помотала головой.

      – Нет, только с тобой.

      – Да? Это почему, интересно?

      Она пожала плечами:

      – Потому что ты первый музыкант, который здесь выступает. У меня, вообще-то, боксерский клуб, если ты не заметил.

      Она обвела рукой фотки на стенах.

      – Послушайте, – начал я. – Митя мне только что