Дверь на двушку. Дмитрий Емец

сказал? – спросила Яра у Ула.

      – И ты позволила бы мне выстрелить в коляску, чудо былиин? Ты можешь пожертвовать жизнью, но вот в мелочах… попробуй допросись у тебя какой-нибудь крышечки, шнурочка, пуговки, до расставания с которой ты еще не дозрела… Все, уходим отсюда!

      Ул деловито обошел магазин и за штабелем пустых коробок обнаружил желтую коляску, кем-то туда задвинутую, чтобы она не бросалась в глаза. Эта коляска следы уже оставляла, но Яра все равно не решилась положить в нее ребенка. Недавно любимая, теперь коляска внушала ей лишь ужас.

      – Разнеси ее тоже! Или дай мне шнеппер! – хищно потребовала Яра.

      – Нет уж… Это наша коляска! Вот, смотри, твои салфетки!

      Но Яра и салфеткам не верила, и ребенка предпочла нести на руках.

      Вскоре, запыхавшиеся, они были уже дома. На всякий случай Ул проскользнул в квартиру первым, держа наготове шнеппер. Осмотрел комнаты, заглянул на кухню. Яра ни на что не смотрела, ничего не видела. Прижимая ребенка к груди, она опустилась на диван и заскулила как страдающий щенок.

      – Чего ты? Перестань! – сказал Ул.

      Яра, не помня себя, вскочила, замахала руками:

      – Они хотели украсть нашего ребенка! Почему?! Он же младенец!

      Ул выглянул в окно, проверяя, нет ли кого у подъезда. Смена формы – редкая мутация, поэтому охотничьи эли встречаются не часто. И уж конечно, не сами решают, на кого нападать. Ул сообразил это сразу, но Яре пока не говорил.

      – Понятно, чудо былиин! Мне-то ты что доказываешь? Я что, против? – сказал он примирительно.

      Яра всхлипнула и промокнула слезы теплой макушкой ребенка. Тот, ощутив прикосновение, скосил рот набок. Искал грудь. Яра покорно начала кормить его.

      – Это Тилль его послал? Охотничьего эля? – спросила она.

      Ул покачал головой:

      – Тиллю незачем связываться с элями. Тилль послал бы пару четверок.

      – Тогда Белдо?

      – Возможно. Но тут другой вопрос: что эль сделал бы с Ильей, если бы мы опустили его в «колясочку»?

      Ул быстро взглянул на Яру и осекся, сообразив, что это не лучший вопрос для обсуждения с испуганной женой:

      – Ладно, ты корми! А я пойду с Родионом свяжусь.

      Яра не понимала, что говорит ей Ул. Уловила только слово «Родион» и восстановила смысл по одному звучанию этого имени. Да, иметь рядом Родиона будет хорошо.

      – Никто не охотится на детей! Ничего не бойся! Скоро к тебе придет дядя Родион! – убежденно повторила она в теплую, вздрагивающую пульсом макушку младенца.

      Ул связался с Родионом по нерпи и попросил его как можно скорее прибыть в Копытово. И по возможности захватить с собой Макса.

      – Только проследи, чтобы он не брал с собой слишком много арбалетов! – предупредил он.

      Родион понимающе хмыкнул. Любовь Макса к оружию служила извечной темой шныровских острот. У них говорили, что если на дороге, ведущей из ШНыра в Копытово, появился уныло бредущий богатырь, навьюченный несколькими тяжелыми арбалетами, тубусом с болтами, кучей приспособлений для коррекции стрельбы и походной