Опасное лекарство. Николай Чадович

по запутанной сети рек и ручьев, то плавных, то бурных, текущих во всех направлениях и многократно пересекающихся.

      Не много нашлось бы людей, способных совершить подобное путешествие. Эв как раз был из таких. От этого были и все его беды.

      – В великий момент, когда вся нация напрягает силы в справедливой борьбе, ни один сознательный и боеспособный мужчина, вне зависимости от того, в каком веке он родился, не должен уклоняться от выполнения своего священного долга!

      Так сказал ему человек с генеральскими погонами и золотым орлом на фуражке, когда Эва прямо из родного дома приволокли в этот чужой, незнакомый мир и поставили перед теми, кто должен был изображать призывную комиссию. Говорил генерал – остальные не успевали и рта раскрыть.

      – Мы дадим вам возможность плечом к плечу с вашими внуками защищать высокие идеалы гуманизма, демократии и свободной инициативы, которые были дороги нам во все времена, но стали еще дороже сейчас, когда ради их защиты мы вынуждены были начать величайшую в человеческой истории войну! – заливался соловьем генерал, подкрепляя свои слова красивыми убедительными жестами. – На фоне грандиозных событий, которым суждено предопределить дальнейший ход развития мировой истории, в сложный период, когда отдельные неудачи и измена наиболее нестойкой части союзников отодвигают желанный час победы на неопределенный срок, ваш вклад в общее дело окажется особенно весомым! Службу будете проходить в войсках темпоральной авиации. Это чудо современной науки и техники! Им подвластно даже время!

      – Но я, как бы это вам сказать, не совсем готов к выполнению такой почетной миссии, – сказал Эв. – Я не то что в авиации – в пехоте никогда не служил. Может быть, я смогу быть полезен… не здесь, а там… в своем времени. Я даже проститься ни с кем не успел.

      – От лица народа, президента и Объединенного комитета начальников штабов заранее благодарю вас, – закончил генерал. – Уверен, что вы не пожалеете сил, а если понадобится, и жизни для утверждения величия наших идеалов!

      – Направо! – скомандовал сержант, все это время молча стоявший за спиной Эва. – Шагом марш!

      – Я же объяснил, что не могу, – сказал Эв в коридоре. – Не то чтобы я не хотел… Я просто не могу. Я не военный человек. Я раньше детей учил в школе. И даже состоял в пацифистской организации. А тут придется бросать бомбы…

      – У нас хватит способов заставить вас жрать собственное дерьмо, а не то что бросать бомбы, – сказал сержант. – Понятно? И чтобы я от тебя ни одного слова больше не слышал, тля лохматая!

      Обычно покинувшие свой мир темпоральные бомбардировщики вначале оказывались в трансцендентном пространстве, которое пилоты называли Бешеным Болотом или Блошиным Заповедником.

      Конечно, можно было попасть и в любое другое трансцендентное пространство, но обычно это был именно Блошиный Заповедник – странный мир, где время текло неравномерно, а привычные физические