Из деревенского дневника. Глеб Успенский

портрет государя, в простенке между окон, выходящих на большую дорогу, две-три кружки для сбора пожертвований на разные благотворительные учреждения, с печатными при них воззваниями; у одного из окон – стол с пером, бумагами, чернильницей. Солнце – двухчасовое, жгучее солнце – так и «жарит» в оба окна, наполняя комнату страшной жарой и полчищами мух. Но здоровенных парней это не беспокоит. Один, лежа на узенькой лавке, подставил солнцу спину и только покряхтывал от удовольствия; а другой, на такой же узенькой лавочке, ухитрился залечь на спине, задрав разутые ноги к печному отдушнику. Оба они без сюртуков и без жилетов. Долгое время не происходит никакого разговора, и не слышно ничего, кроме пыхтения, выражающего стремление отдуться от тяжкого бремени еды.

      – А что, – с расстановкой и полусонно произносит, наконец, писарь (человек, лежащий на спине): – что у вас… в Болтушкине… как насчет этого дела?..

      – Насчет товару-то? – ленивейшим тоном переспрашивает помощник (лежащий ничком) и распускает ноги, тоже босые, по обеим сторонам лавки.

      – Само собой…

      – У нас в Болтушкине – сколько хочешь…

      Он потягивается, выгибая спину, как кот.

      – Ну?!

      – Ну вот, стану я врать. Сколько хочешь, столько и есть…

      – Какую угодно?

      Помощник, помолчав секунду, дает ответ, так сказать, среднего направления, необычайно лениво говоря:

      – А то что же!.. Вот там… разговаривать!.. Это у вас тут всё тридцать, да сорок, да полтинник… У нас в Болтушкине этого нет… Шалишь, брат!.. У нас этого баловства нет… Знак подал – и готово.

      – Какой знак?

      – Аль не знаешь? Маленький ребенок, что ли, ты?.. Какой знак? – ну мигнешь, пройдешься мимо, кашлем дашь знать… мало ли есть предметов…

      – И готово?

      – А то что же еще разговаривать-то?.. Много будешь разговаривать, так это очень для них жирно…

      Все это произнесено беспечнейшим жирным хрипом, приближающимся к звукам простуженного горла.

      – А кто в Болтушкине писарем?

      – Аль разлакомился?.. Хе-е, брат!..

      – Хе-хе-хе… Ей-ей, переведусь в Болтушкино!..

      – Хе-хе-хе… Ишь ты кот сибирский какой!.. Поди переведись… Утрут тебе нос-то там… Хе-хе-хе… Я шукну одно слово, поглядим, ухватишь ли…

      – Отчего ж я-то не ухвачу? Ты хватал, а я нет?

      – Я другое дело… я знаю сноровку.

      – И я знаю.

      – Нет, не знаешь…

      – Ан вот знаю.

      – Ну хорошо. Отвечай, как надо поступать, чтобы всякую заинтересовать?

      – Деревенскую или благородную?..

      – Все одно, сплошь…

      Писарь молчит, взволнованный разрешением этой задачи.

      – И не знаешь… а я знаю!

      Помощник при этом садится.

      – Ну как же, чем?..

      – Чем! – так я тебе и сказал…

      – Нет, пожалуйста, скажи!..

      Писарь тоже вскакивает с лавки.

      – Вот дурака нашел! стану я секреты