Спартак Superstar. Михаил Зайцев

закажем воблы и пива! Много! А потом в баню с бабами. Они на все готовые, только свистни.

      – Погоди, Петя. Не гони. Не съезжай с темы. Объясни, где я... то есть – где мы? Я умер?

      – Тьфу на тебя! Скажешь тоже – умер! Живехонек ты, брателла. И я тож, тьфу-тьфу-тьфу, на здоровье не жалуюсь. Рановато нам, Спартакушка, на тот свет... Эй-й! Лабухи! Сколько можно «Таганку» пилить?! На бис петь вас не просили, волосатых. Давай, заводи «Песню про зайцев».

      Поль кивнул понятливо, дернул струны, Джорж вдарил по клавишам, Ринго по барабанам, Джон запел:

      – В темно-синем лесу, где трепещут осины...

      – Петя, признайся – вокруг нас, по типу, виртуальная реальность?

      – Я балдею! – Петя, изобразив лицом восхищение, схватился за графин с водкой. – За это надо выпить! – Свободной рукой, костяшками пальцев Петя постучал себе по лбу. – За твою башку, за башковитость твою надо по полной.

      – Я пить не буду. Виртуальную ханку я пить отказываюсь.

      – Обижаешь?

      – Не съезжай с темы. Объясни, почему я без всяких истерик тру тут с тобою базары, вместо того, чтобы трахнуться в обморок от сильнейшего стресса, который обязан давным-давно сжечь все мои нервы к ядрене фене?

      – Держите меня четверо! Это ж надо, а? Сам допер, что он под успокоительной наркотой сидит! Это ж какая голова у пацана! Золотая! За твою башковитость, братан, – и Петя влил в себя махом стопку. – Ух-х, х-хорошо пошла!.. Брат, я те одну умную вещь скажу, только ты, чур, не обижайся. Эт, вокруг, ни шиша не эта, как ты ее обозвал?

      – Виртуальная реальность.

      – Во! Не она это. Эт, понимаешь, другая... Как, бишь, ее?.. Забываю всю дорогу... Название на рыбу похоже...

      – Какую рыбу?

      – Дешевую. Моя бывшая, земная, котяре нашему всю дорогу такую брала... Вспомнил! Ментай! Эт, вокруг, по-научному говоря, ментальная реальность. В ей все, че закажешь – реальнее живого. По твоему вкусу и без всяких напрягов, реально. Навык, ясно, нужен, чтоб райскую жизнь выстраивать, но, раз я в этом деле поднаторел, дык, и ты, ясное дело, еще скорее научишься, с твоей-то, брат, башкой из золота.

      – Петь, а можно этот рай убрать на минуточку?

      Беззаботно пьяненькое выражение будто волной смыло с раскрасневшегося лица Броненосца.

      – Уверен? – спросил Петр неожиданно трезвым голосом. Абсолютно трезвым. Сурово спросил, серьезно.

      – На все сто, – твердо ответил Спартак.

      – Хы-ы... – Броненосец улыбнулся уголком рта, пряча глаза, такое впечатление, что смущаясь. Хотя смущение и Петька – понятия несовместимые. Во всяком случае, в прежней жизни он ни разу не видел смущенного Броненосца. – Оно тебе надо, брат?

      В тихом голосе Потемкина отчетливо слышался стон безнадежно больной надежды.

      – Надо, – произнес Спартак с нажимом, будто гвоздь вбил в гроб умирающей надежды Петра Потемкина.

      – Хорошо ведь сидим... Может, попозже это... о чем ты просишь?.. – агонизировала надежда по-женски.

      – Нет! Сейчас.

      – Ну-у, тогда-а