Пташка. Владимир Анатольевич Говоров

таточности и деловитости его обитателя. Красное дерево богатое строгими узорами резьбы покрытой богатым слоем сусального золота придавали помещению императорское величие и чувство высокого сана. Мебель, выполненная так же в стиле ампир, богато украшенная резьбой и сусальным золотом с обивкой из натуральной бычьей кожи, дополняла интерьер и добавляла не малой важности и роскоши, давая понять входящему, какое он ничтожество и смерд по сравнению с обитателем этого кабинета.

      Владимир, еще не совсем привыкнув к подобной обстановке, разглядывал ее, вспоминая какой камин в холле гостиной ему поставили и какую мебель он заказал и уже установили во всех четырнадцати комнатах его нового четырех этажного особняка в престижном районе московской области.

      Ему казалось, он пребывает в сказке или во сне, но совершенно отказывался верить, что все это может закончиться в какой-либо момент. Он был уверен, что теперь-то не выпустит удачу и сделает все необходимое, чтобы не удержать, а еще и преумножить весь этот успех, ворвавшийся в его жизнь…

      ***

      – Нет, нет и еще раз нет!!! – Категорично зазвучало перед молодым Писателем в очередной раз от очередного издателя, в очередном издательстве.

      Эти жестокие, беспощадные слова били по самолюбию, по оскорбленному достоинству и рвавшимся наружу и требующим призвания талантам.

      Совершенно обессилив, молодой Писатель вышел на улицу из дорогого современного здания, в котором размещалось это издательство, взял под мышку целлофановый сверток с отвергнутой рукописью и совершенно не замечая мелко моросящий дождик, ссутулившись, втянув в плечи голову побрел вдоль проспекта к себе в маленькую съемную квартиру на последнем этаже высотки расположенной на самой дальней окраине Москвы.

      Он шел, совсем не замечая пути, опустив голову. Настроение было самым поганым за долгое последнее время. Желание жить напрочь убивало само понятие безысходности. Непонимание или не желание понимать его окружающими резало вены на горле его талантов. Писатель, написав трилогию – роман и еще несколько книжек, уже долгое время прилагает все усилия для того, чтобы издать их. Все до единого издательства отказывались от его произведений, но каждый раз при этом не забывали напоминать, что это сделать можно легко, если внести определенную сумму денег. Сумма была очень приличной, а даже если бы эта сумма была бы в четыре раза меньше, то все равно найти ее для Писателя не представлялось возможным.

      Писатель плелся по улицам в сторону своего дома. Он промок, но ничего не замечал. По его лицу текли капли дождя, а может быть слезы. Никто не обращал внимания на него. Он шел, опустив голову, весь погруженный в мысли. Подойдя к автобусной остановке писатель сел в автобус, отдав последнюю мелочь из кармана кондуктору и доехал до своего дома. Мыслей и слез уже совсем не было, остались только дикая усталость и желание выспаться.

      Войдя в свою квартиру, писатель бросил в прихожей на тумбочку, стоявшую в темном углу, пакет с рукописями. Они еще долго не понадобятся, так как Писатель уже начал верить в собственную невезучесть и откровенную бесталанность.

      На кухне он налил в стакан холодной воды из водопроводного крана и сделав маленький глоток, прошел в единственную комнату, сел на диван и щелкнув кнопкой пульта, включил телевизор, не для того чтобы смотреть осознанно, просто по силе привычки. Просто для того, чтобы в комнате присутствовал некий звуковой фон. Дабы с ума не сойти в темноте, тишине и одиночестве.

      Когда засветился экран включенного телевизора, боковым зрением Писатель заметил в левом углу комнаты некий светлый силуэт немного шевельнувшийся. Писатель резко обернулся, слегка вздрогнув. Зрение его не подвело.

      В углу на кресле расселся мужчина лет восьмидесяти в светлом костюме, почти белом. Писатель замер, уставившись на своего посетителя незваного и незнакомого, пытаясь разглядеть его черты лица и соображал не назначал ли он кому-нибудь на это время встречу.

      – Кто Вы? – Быстро спросил Писатель.

      – Сначала, здравствуйте, молодой человек! – Поспешил со своими нравоучениями мужчина. Костюм на нем был довольно приличный, почти белого цвета, белые туфли классического покроя, четко выделялись на темном полу. Седые волосы, длинными локонами опускались на плечи пиджака, а большая белая седая борода закрывала почти всю грудь, прикрывая собой белую рубашку, выглядывающую из-за ворота пиджака и шикарный белый галстук. Голос у посетителя был хриплым и по-старчески скрипучим.

      – Как Вы здесь оказались? – Не дождавшись ответа от своего посетителя, спросил Писатель.

      – Я именно тот, кого ты совсем не ожидал встретить сегодня, но узнав меня, откажешься ожидать разлуки.

      – Кто же Вы?

      – Меня зовут Сергий.

      Услышав имя Сергий, переделанное на старорусский манер, Писатель постарался, разъяснить недоразумение.

      – Почему же Сергий? Неужели так не просто называть?

      – Преподобный Сергий Радонежский Чудотворец. – Более убедительным тоном представился старик.

      Писатель услышав имя обернулся к старику и пристально