Крокодил. Александр Эртель

не прищемите, – кратко выразился он, отдаваясь объятиям десятников.

      – О господи! – воскликнули те в преизбытке почтительности.

      Наконец он стал на ноги. Тогда десятники чуть не на голову очутились выше его. Зато он значительно превосходил их шириною: я редко видывал утробу более внушительную! На ногах его блистали сапоги с традиционными бураками. Длинный сюртук, застегнутый на все пуговицы, был на животе немилосердно засален. Став на ноги, он тяжело вздохнул, снял картуз, отер платком вспотевшую голову, подумал с минуту и снова протянул руки. Десятники снова проворно подхватили его и повели к работам.

      – Что это такое? – в недоумении обратился я к Батееву.

      Он хохотал, катаясь по дивану.

      – Хорош ритуал? – вырвалось, наконец, у него посреди смеха.

      – Да что это, идол, что ли, какой?

      – Ничуть не идол. Это просто мужик, глупый как бревно, и у которого в кармане преизряднейший капиталец. Это – Крокодил.

      – Сазон?

      – Он самый. Да разве вы никогда не слыхали? Он самый налицо и есть.

      – Я думал, что подрядчиков у артели не существует?

      – Да он и не подрядчик. Кто вам сказал, что он подрядчик? Он просто бог ихний. Смотрите!

      Я посмотрел и действительно готов был убедиться, что артель составляет из себя какую-то мистическую секту и что Крокодил играет в ней роль бога. Почтительно поддерживаемый десятниками, он важно и медлительно расхаживал по постройкам. Плотники при его приближении оставляли работу и низко склоняли головы. На это получался легкий кивок, и шествие продолжалось. После того как все было осмотрено, целая толпа окружила Крокодила и направилась в свое помещение. Он шел впереди, тупо и значительно озираясь по сторонам. Непосредственно за ним следовали наиболее почетные люди артели. Дальше шла молодежь. Из тележки достали бутыль водки и окорок, и шустрый подросток торжественно нес это. Сзади процессии, сдерживая рьяного жеребца, шагом ехал кучер… Наконец вся артель скрылась за углом.