Серые плащи. Денис Камышев

позже послышались неспешные шаги, приближающиеся к двери из глубины дома.

      Этот дом практически ничем не отличался от других, стоящих по соседству. Высокая двускатная крыша, покрытая красной черепицей. Оштукатуренные, покрытые белилами стены, местами увитые зеленью плюща. Деревянные окна и ставни, выкрашенные красной краской, подоконники которых украшали цветы. Всё это создавало приятный и домашний уют, нисколько не соответствующий внезапному ночному визиту.

      Наконец дверь открылась на хорошо смазанных петлях, и на пороге появился высокий худой человек лет пятидесяти. Он был одет в халат и в руке держал канделябр с тремя свечами, огонь которых заколыхался на образовавшемся сквозняке. Это был дворецкий в доме ира тысячника, вспомнил ранний посетитель.

      – Доброе утро! – С недовольством во взгляде подслеповатых глаз, но вежливо обратился мужчина в халате к нарушителю его сна. – Чем могу служить? – спросил он, хотя уже понимал, с чем прибыл стоящий перед ним человек.

      Канделябр осветил стоящего на крыльце воина, стальные доспехи которого прикрывала светло-зелёного цвета туника с изображением трёхглавой башни. Дружинник. За его спиной стояли два осёдланных коня.

      – Срочное донесение иру тысячнику от дружинного воеводы ира Оттока Кариди! – громко отчеканил воин.

      – Заходите! – Шагнув назад, пропустил дворецкий. – Ждите здесь, – повернулся и не спеша поднялся по лестнице наверх.

      На втором этаже он подошёл к одной из нескольких дверей, постучался и замер в ожидании ответа. Многолетняя служба давно выкорчевала из старика спешку и ненужную нервозность. Казалось, что даже посещение его величества не поможет проявиться суетливости и выражению бурных чувств пожилого слуги.

      Через несколько мгновений ожидания дверь растворилась, и порог спальни перешагнул среднего роста коренастый мужчина лет тридцати пяти с коротко подстриженными русыми волосами. Он был полностью одет, как если бы и не раздевался вообще. На поясе в зелёных ножнах висел меч, длиной в два локтя. В серых глазах не было и следа сна, хотя рассвет еще не наступил. Это говорило о том, что ир Ниррал, заслышав сквозь сон барабанную дробь в дверь, понял, что пора на службу. Просто так командира дружинной тысячи города Поракта не стали бы поднимать среди ночи.

      – Посыльный внизу, Карти? – Не дав дворецкому открыть рта, обратился на ходу к нему тысячник, направляясь вниз по лестнице.

      – Да, ир, – поспешая за ним, пробормотал Карти.

      Спустившись на первый этаж в холл, тысячник увидел воина и приказал:

      – Докладывай!

      – Здравия желаю ир Ниррал! Дружинник Тарал! – представился посыльный и продолжил. – Прибыл гонец из Иль-Фаррела, со срочным посланием от дружинного воеводы ира Оттока Кариди.

      Тысячник кивком дал знать, что услышал и накинул на плечи светло-зелёный плащ с таким же изображением, как на тунике посыльного, прикрыв тем самым свою серую одежду. В такую одежду ир Ниррал Киадид был одет всегда, и об этом знал каждый дружинник. Единственное, что отличало его от простых горожан, была серебряная цепь на груди. Серебряная же застёжка на плаще была выполнена в виде розы. Роза, знак тысячника.

      Выйдя из дома, оба воина сели верхом на коней и галопом направились в казарму. На востоке небо начало светлеть, предвосхищая рассвет. В некоторых домах и лавочках загорались огни. Это ремесленники и торговцы начинали свой трудовой день, который заканчивался так же, в темноте, но темноте позднего вечера. Если бы не рассвет, то стук копыт по брусчатке, выложенной по улице, навевал бы мрачные мысли. Что случилось и зачем такое срочное послание посреди ночи? Думал тысячник о внезапном послании. Зная воеводу, Ниррал понимал, что это не пустяк. Несмотря на свою эксцентричность, Кариди был бывалым воином и не позволил бы себе поднять своих подчинённых ради мелочи.

      Мимо проплывали похожие белые дома, чередующиеся зелёными кустами и деревьями, красиво раскиданными вдоль улицы. В этом районе не работали садовники, ровно подстригающие кроны и лужайки. И именно этим здесь Киадиду нравилось больше, чем в Торговом районе, где жили самые зажиточные представители порактской знати. Он и сам был из довольно старинной семьи. Но местные иры его мало волновали. Попав сюда согласно приказу несколько лет назад, он занимался только службой и безопасностью местных земель. А простота и, казалось бы, беспорядочно расположенная растительность и дома, стоящие вдоль всей Кривой улицы, была милее ровных газонов. Дорога, подтверждая своё название, плавными зигзагами поднималась к центру, выводя на проспект.

      Проехав пару кварталов по широкой мостовой, всадники достигли казармы, большого двухэтажного здания, где размещалась дружинная тысяча Поракта. Спешившись у входа, тысячник ответил кивком на приветствие двоих дружинников, расположившихся по обе стороны от дверей.

      Стремительно забежав в здание, Ниррал дошёл до своего кабинета. Там стояли три дружинника. Часовой. Второй был высоким человеком в запыленной тунике простого дружинника. Третьим был Нортиг. Сегодня было его дежурство, вспомнил тысячник. Дежурного отличал от первого бойца знак сотника. Медная роза на