На грани. Виталий Викторович Тютенко

, иди сюда!

      Ему было 13 лет, когда родители впервые увидели его с книгой в руках. Виктора всегда интересовала литература, её история и её глубокие замысловатые миры. В них от наслаждения трепетала душа и перед ним открывались блаженные километры фантазии в чистом виде.

      – Что случилось? – серьезно озадаченный, отец догадывался что произошло.

      – Ты посмотри, у него книга!

      – Милая, успокойся, уже полночь, нас точно никто не увидит.

      – Да мне плевать, сделай что-нибудь, я тебя прошу, – гневно ответила мать.

      Ее звали Натали. Поседевшие волосы возле макушки, отчетливые морщины на лбу и отсутствие чувства вкуса в одежде напоминали, что ей далеко за 45. Но, как и каждой девушке, скажи про ее возраст, как тут же на лице появится недовольство и легкая обида. В этой истории не было исключений и Натали всеми силами старалась выглядеть хоть чуть-чуть моложе. У нее уже не было сил, она просто хотела спокойной жизни. Материнская любовь никогда бы не позволила так черство выражаться со своим сыном. Но страх иногда бывает сильнее любви.

      – Сын, – твердо начал отец. – Отдай это мне.

      – Почему, Пап?

      – Просто делай то, что я говорю.

      – Я не хочу, отец, – на его лице заметно начали проявляться слезы.

      – Я СКАЗАЛ, ДАЙ ЕЕ СЮДА, – сильная отцовская рука ударила сына по лицу, оставив красный отпечаток.

      – ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ? – мать начала рыдать и бросилась на отца, хватая его руки.

      – Дорогая, прости, я… я….

      – Что я вам сделал? – заплаканным голосом, заикаясь начал бедный ребенок, – Это они вам сказали так со мной обращаться? Я все знаю, они вас заставили вчера обыскать мою комнату. Вы думали, я не замечу? Вы меня не любите, вы отвратительные родители, убирайтесь из моей комнаты!

      Эмоции всегда берут вверх над разумом, в особенности, когда забирают последнюю ценность, последнюю любовь, которая приносит хоть какое-то счастье в этом сером, механичном мире. За окнами можно было видеть лишь мерцающие фонари соседних небоскребов и летающих дропов. Воздушная полиция или как их называют в народе "дропы". Виктор всегда смотрел за окна в надежде, что хоть где-то он увидит живое дерево между стальными металлическими стенами высотных башен. В книгах только и говорится о живых растениях, но в школе уверяют его, будто это фантастика. Но Виктор верил и после брошенных слов в адрес родителей, он отвел взгляд в окно.

      – Сынок…. Прости меня, я не хотел тебя ударить. Ты просто не понимаешь….

      – Забирайте книгу. Я больше не хочу вас видеть, – он озлобился. Еще никогда ранее Виктор себя таким не показывал.

      – Сынок, мы любим тебя, ты просто не знаешь, что происходит на самом деле.... Нас могут забрать, и ты нас больше не увидишь… – по щекам матери скатилась слеза. – Я знала, что ты читаешь книги, но я тебя всегда просила, читай их на своем телефоне, пожалуйста.

      – В телефоне их нет, там отвратительная литература!

      – Сынок…. Пришло время тебе рассказать. Нас все равно скоро заберут…. Посмотри на свою левую ладонь, что на ней написано?

      – Эмм. Это похоже на букву "В.П.".

      – Всем говорят, что это наша природная особенность, но это не так. Я видела, как ученые выжигают краской эти буквы на наших ладонях. Происходит массовый перерасчет населения и эта буква значит, кем ты будешь в этой жизни. На генном уровне нас модифицируют и настраивают. Мы все продукт, и мы созданы, чтобы служить в соответствии, какая у нас буква. Это штамп. Я видела это, но мне нельзя было это видеть…. Мне было это слишком важно, и я допустила самую большую ошибку…

      – Дорогая, я думаю, они уже все знают. Помнишь, как мы проходили вакцинацию? – в его голосе было легкое сожаление.

      – Помню.

      – А ты знаешь, что она делает вообще?

      – Ну, – неуверенно сказала Наталья, – она защищает нас от….

      – НЕТ! – грубо перебил ее отец. – Она убивает воспоминания. Эти твари настроили вакцину так, что мы бы не помнили ничего в кругу нашей семьи, да что уж там, мы как выходим с работы, мы все забываем. Умирают эмоции, симпатия, любовь, абсолютно все! Они заметили, что наша система вышла из строя….

      – Но. Но я же все помню, – в недоумении ответила Натали.

      – Я позаботился над этим.

      – Ты что сделал?! – она взглянула мужу в глаза, и тот почувствовал упрек.

      – Любимая, я не хотел тебя забывать. Я не хотел забывать нашего единственного сына. Я не хочу жить как машина.

      – Роман, любимый….

      – Нет, дорогая. Нам нужно сказать сыну то, что он должен знать здесь и сейчас, – стиснув зубы, Роман изменился в лице.

      – Сынок. Ты богоизбранный.

      .

      .

      .

      – Черт, Витек, просыпайся живее, – донесся голос откуда-то изнутри комнаты. – Витек, твою мать, дропы летят, просыпайся, черт!

      Что происходило в этот момент, не мог понять и сам Виктор.