Сожженные мосты. Александр Афанасьев

защиты, но инструментом политической борьбы, где всего за столетие сменились две царствующие династии, и обе – по воле армии, – лучше кормить расквартированную на своей территории чужую армию. Вернувшись, Хосейни для большей надежности расстрелял многих персидских офицеров.

      Того же, что на самом деле задумал Хосейни, никто не мог даже предположить. Это был первый ход в длинной, бесконечно длинной интриге. Государство со слабой армией никем не воспринимается как опасное, способное чему-либо угрожать. И напрасно. Потому что армию можно назвать и по-другому – суть ее от этого не изменится.

      Немалые деньги и силы были перенаправлены с финансирования армии, способной бороться с врагом внешним, на армию, способную бороться с врагом внутренним. Народ – вот главная опасность для шаха!

      Безопасность шаха обеспечивали сразу несколько структур. Жандармерия – по сути та же армия, только без тяжелого вооружения и обращенная против своего народа. Обычная полиция. САВАК – Министерство государственной безопасности, тайная полиция. Наконец, отобранная, преданная лично шаху Гвардия Бессмертных, подготовленная по нормативам спецвойск. И все это было направлено против персов. И против политических противников.

      Сам пришедший к власти в результате государственного переворота, новый шах был настоящим параноиком в вопросах обеспечения собственной безопасности. Переворота, покушения, вооруженного мятежа он боялся смертельно. И возможно, поэтому он был до сих пор жив.

      Все офицеры армии, гвардии и жандармерии были разделены на тройки, в обязанности каждого входило следить за другими членами своей тройки. Если один из них участвовал в подготовке переворота или покушения – казнили всех троих. К каждому офицеру иногда подходили и предлагали совершить покушение или поучаствовать в мятеже. Тот, кому это предложили, обязан был в тот же день донести. Кто не донес – исчезал бесследно. В стране вообще был культ шпиономании, процветало и ширилось доносительство. Доносили все и на всех.

      Ключевые посты в стране занимали близкие и дальние родственники шаха. Им прощалось все – жадность, глупость, жестокость, – пока они были преданы. Полнейшей, рабской, собачьей верности требовал от своих подданных шах, те же, кто хоть на секунду задумывался, кто осмелился говорить – исчезали. Без следа.

      Да многих из тех, кто жадным взором смотрел на престол, уже нет. Но предатели – остались. И рано или поздно они поплатятся. Все – поплатятся…

      Сейчас шах ехал в Исфахан. Ехал по отличной скоростной трассе, проложенной двадцать лет назад русскими инженерами. И то, что он собирался открывать там – завод по производству удобрений, – было построено тоже русскими инженерами. И это хорошо. Но – до времени. А когда придет время, история повернет свой ход, как было не раз. И последние – станут первыми…

      Колонна въезжала на мост, когда это произошло. Мост этот был не через реку, мост был через ущелье. Внизу, по бетонному желобу,