За спиной. Мари Уиндер

ц, путающий свои следы. Слишком темно, но ей кажется, что она бежит в свете прожектора, направленного прямо на неё. В руках её корзина, предназначенная для грибов, фруктов или овощей, но в ней нет ничего из еды, что-то съедобное в руках было около недели назад. В голове мельтешит скученность мыслей: лишь бы не зацепиться и не упасть, лишь бы открыли … Она смотрит, то под ноги, то вперёд на еле видимый пучок света, который сулит одновременно и радость, и бесконечную печаль.

      Слышен лай собак. Беспорядочные локоны прилипают к мокрому от пота лицу. Женщина понимает, что собаки идут по пятам. Вот он – фонарный свет, совсем рядом. Дыхание, наверное, слышно за версту, несколько миль она бежала без перерыва и, наконец, достигла цели.

      На краю города, возле леса с необычайно свежим воздухом и прохладой от горной реки стоит дом, на входе которого всегда горит фонарь. Этот фонарь, как путеводитель для тех, кто не может найти дорогу через горы. Дом из темного дерева, в два этажа, с высокими потолками и множеством окон, немного пугающий своим величием, располагался на краю обрыва. Изначально был построен вдалеке от жилых домов пожилым мужчиной, дабы избежать контактов с людьми и слиться воедино с природой. Вскоре старик умер, дом признали аварийным. Так как родственников у старика не было, местные власти сочли нужным отдать этот дом на реставрацию и перепланировку под сиротский приют. Выделили средства на все необходимые нужды: проводились санитарные проверки, завозилась мебель, обустроили кабинеты специалистов для работы с детьми, кухню, игровую, комнаты для сна, несколько ванных комнат, классы для обучения, поставили высокий забор, высотой два метра по всей территории приюта, главной функцией которого был запрет на выход к обрыву.

      Первый этаж жилой, там дети спали, умывались, играли и могли даже посмотреть черно-белый фильм на полотне-экране один раз в неделю. На втором этаже проходили уроки для старших детей и занятия для малышей детсадовского возраста. В связи с закрытием городской школы проблем с набором преподавателей не возникло.

      Медсестре, логопеду и психологу, нянечкам, поварам предоставлялись комнаты, поэтому вакансии очень быстро закрыли, полностью укомплектовав штаты для детского дома.

      В голове мелькает одна мысль "хоть бы открыли дверь, хоть бы они её открыли вовремя".

      Женщина задыхалась, держась одной рукой за подреберье, а второй рукой за корзину мертвой хваткой. Подбежав к высокому забору под фонарный столб, она стала судорожно звонить в звонок и колотить в ворота. Она слышит лай собак, слишком близко. Видит через железные прутья – загорелся свет в каморке охранника. Она крепко обнимает корзину, ставит её у калитки и неуверенной походкой, переходя на бег, двигается по периметру забора. Аккуратно держась за него, двигается к обрыву. Притаилась. Слышит скрип открывающейся калитки, плач младенца и удивленный голос охранника. Калитка закрылась. Беглянка не только слышит собак, но и видит их. На лице улыбка, она знает, что всё будет хорошо, и о её ребенке позаботятся. Никто не узнает о малышке, слёзы покатились по щекам. Делает шаг и падает в пропасть.

      2018. Нот-Лейк-Сити.

      Утреннее мягкое солнце озарило маленькую комнатушку с интерьером в пастельных тонах. Комната в общежитии немного тесновата, но уютна. Мятного цвета шторы хорошо гармонировали с мясистыми темно-зелеными цветками в горшках, а персикового оттенка обои создавали теплое настроение и прекрасно подсвечивали лицо молодой девушки, и без того залитого веснушками.

      "Этим утром можно понежиться в постели, будильник стоит на девять" – подумала она.

      Свесив ноги с кровати, потянулась руками, а затем всем телом вверх и громко зевнула. Надела мягкие тапочки, напоминающие лапы какого-то животного, встала с кровати, хлопковые шорты помялись ото сна, а майка на бретелях и вовсе перекосилась. Глянула в зеркало напротив: «рыжая львиная грива» растрепалась после вечерней помывки волос, завитушки торчали во все стороны, а зеленые, словно изумруды глаза, казались еще ярче от бликов мятных штор. Кожа, не принимающая на себя никакой загар, при этом свете казалась прозрачной, на такой бледной коже пухлые губы выглядели неестественно алыми, будто она не стерла помаду.

      "Пора приводить себя в порядок и бежать на работу"– подумала Адель, уже заваривая чёрный молотый кофе.

      Накрасив и без того густые ресницы, Адель уже спешила, ведь, если воскресенье у кого-то считается выходным, то только не у библиотекаря! Она любила свою работу, любила книги с самого детства, оттого и поступила в литературный колледж. По окончании должна была стать учителем литературы в школе, но в процессе учебы поняла, что работа с детьми совершенно не её призвание, поэтому устроилась на работу в единственную крупную библиотеку в городе. Величие этого здания порождало в Адель странные и сильные ощущения: высота потолка такая, что кружилась голова, а белые резные колонны, казалось, скрывали нечто загадочное. Библиотека делилась на два зала. В первом – по периметру стояли огромные стеллажи с книгами от пола до потолка, несколько приставных передвигающихся лестниц, для того чтобы добраться до нужной книги. Чувствовался невероятный запах книжной пыли вперемешку с древесиной, из которой были сделаны стеллажи и длинные