Лунное искушение. Дженнифер Ли Арментроут

де Винсентов снова и снова переделывалось и перестраивалось, но отражало стиль тех дней, за которые все еще отчаянно цеплялись некоторые части юга. На каждый этаж можно было войти с галереи, что опоясывала весь дом, и она знала, что у братьев есть свои приватные комнаты и входы, где они в основном и обитали. В этих частях дома располагались свои гостиные, кухни, спальни и ванные. Черт, их личные комнаты на самом деле были больше, чем обыкновенные квартиры.

      Если верить отцу, Гейб и Дев обитали в правом крыле, а Люциан со своей подружкой – в левом.

      Все остальные спальни стояли пустыми, как и комнаты их родителей. У них были отдельные спальни, и она догадывалась, что ни один из братьев не хотел бы занять их.

      К счастью, убирать там следовало лишь раз в неделю, а значит, только в пятницу. Она не жаждала идти в апартаменты Гейба. Когда она находилась там в последний раз, то сжимала ожерелье, которое сделала для него, и…

      Никки одновременно вспыхнула и поморщилась.

      Память вернула девушку к неловкой встрече. Гейб таращился на нее, словно… Боже, она даже не могла сказать наверняка. Но с явно нехорошим выражением.

      – Что ты делаешь?

      Взвизгнув, она отпрянула от плиты и резко обернулась. Сердце ее быстро забилось.

      В кухне стоял Гейб.

      – Да что с вами такое, что вы так бесшумно подкрадываетесь к людям? – требовательно спросила она, прижимая руку к груди. – Боже.

      Его губы изогнулись так, будто он собирался улыбнуться, но в конечном итоге передумал.

      – Я шел не так уж бесшумно.

      – Я тебя не слышала.

      – Может быть, потому, что пыталась влезть головой в духовку.

      Ее щеки вспыхнули.

      – Дверца закрыта, так что попытка провалилась бы.

      – Да уж.

      Никки прерывисто вздохнула и замерла, когда их взгляды встретились. Повисла пауза. Оба стояли, молча глядя друг на друга. Он не выглядел враждебным, но и дружелюбным его сложно было назвать.

      Пауза затянулась.

      – Ужин пахнет превосходно, – вдруг сказал Гейб, нарушив молчание. – Жареный цыпленок?

      Она вздрогнула.

      – Э, да. – Она развернулась к кухонному столу, где только что закончила чистить картошку. – И картофель. А еще салат, булочки… с маслом.

      «Булочки… с маслом».

      Никки потребовались все силы, чтобы не закатить глаза.

      Он стал подходить ближе, но замер, будто встретился с дикой собакой. Ее сердце затрепетало.

      – Твои волосы… – Он опустил голову набок. – Они другие.

      – Да. – Они когда-то были невнятно-темного цвета, но потом она нашла в Таскалусе потрясающего стилиста, и та превратила их в каскад золотых и каштановых локонов, использовав технологию окрашивания балаяж. – Это просто высветленные пряди, ничего больше.

      – Ничего больше. – Его взгляд скользнул по узлу на макушке.

      Чувствуя себя неловко, она водила взглядом по кухне.

      – И волосы у меня теперь намного длиннее.

      Он поднял