неПАЦАНКА. Трансформация бой-бабы в леди. Юлия Ковалева

почти похоронный, был быстро надет на ноющее от усталости тело, и, как в старом анекдоте, «Мужиком быть хорошо: фаберже поправил и пошел», ваша покорная слуга отправилась в места столь отдаленные от локации проживания, что добираться туда было можно быстро только на специализированном транспорте – канатной дороге.

      «Ничего на завтрак не вкусив, в ушах – не верь, не бойся, не проси, объявлен новый день войны за силу этот день прожить». Рифмоплетство в стиле лучших традиций русского рэпа несколько поднимало настроение и возвещало, что все не так плохо – ты не просто офисный планктон, а его поэтическая разновидность. Впереди уже маячила канатная дорога и традиционная утренняя толпа пролетариата, впрочем, пользующего весьма буржуйским методом транспортировки на другой берег Волги, в цитадель работы (которой в нашем небольшом городке было весьма мало) – Нижний Новгород.

      Несмотря на то что работаю я с 13 лет, заморочки относительно гардероба для школы/института/работы отсутствовали. Всегда это должна была быть максимально комфортная, удобная, спортивная одежда, желательно строгих цветов для утверждения серьезности физиономии лица и внушения трепетного уважения, а порой и страха.

      В последние пять лет главенствовал стиль работника конторы ритуальных услуг: черный костюм-тройка, черная/темная рубашка и черное пальто. В любое время года, в любую погоду этот стиль, равно как и сам костюм были неизменным и носились годами. Смена осуществлялась по крайней причине – ввиду появившихся дыр, которые нельзя было устранить заплатками. Издалека меня и правда можно было принять за ритуального агента. В довесок к этому – вечно серьезное выражение лица, обремененное интеллектом, нахмуренные брови а-ля Брежнев в лучшие годы и напряженная походка по мужскому типу (когда движение идет не от таза, а от раскачанного плечевого пояса и широчайших мышц спины, передающих инерцию ногам). «Аскетизм и строгость – наше все», – говорил отец, придерживаясь принципов экономии порой до абсурда. Это прочно укоренилось и в моем сознании, однако служило на руку ввиду невозможности покупать новую одежду по причине высоких расходов на семейный бюджет.

      Отец вот уже долгое время, после того как стал пенсионером, не работал и почивал на крохотной пенсии и лаврах «заслуженного» майора в отставке, а мать по тем или иным причинам очень часто меняла место работы с перерывами для поиска в несколько месяцев. Откуда было брать деньги? «Я и лошадь, я и бык, я и баба, и… стоп, а кто я?»

      С детства я была приучена ценить деньги. Любимая мантра матери – «денег нет» – пелась ей с утра и до ночи в лучшем виде раздела «Византийские распевы» на «Яндекс. Музыке», стоило лишь оторвать голову от подушки. Любимое занятие отца – верстка бюджета и маниакальные записи расходов с накоплением чеков на все, даже на маленький сникерс, не просто создали в доме идеологию нищеты – они основали культ в ее честь и исправно приносили жертвоприношения в виде скандалов по поводу времени поступления зарплаты и ее размера. Пока мать