Паренек. Документальная повесть. Владимир Анатольевич Хомичук

есто вступления

      Дедушка

      – Дедушка, ты чего не спишь?

      – Не знаю, что-то не спится, думки всякие в голову лезут.

      – Какие думки?

      – Да разные, старческие.

      – Ну деда, ну скажи, мне же интересно. Я тоже иногда думаю, думаю и не могу уснуть.

      – И о чем же ты думаешь?

      – А вот почему у нас речка совсем высохла? Раньше хоть рыбу можно было половить, я все щуку мечтал большую поймать, а теперь и мечты этой не стало, хотя иногда снится.

      – Если очень-очень захочешь, то поймаешь.

      – Да где же я ее поймаю: речка-то высохла.

      – Захочешь – и в сухой речке поймаешь свою щуку.

      – Да нет же, деда, не поймаю, не обманывай, не может этого быть.

      – Может, может. Все может быть, если очень захотеть. Спи, завтра пойдем ловить твою щуку.

      – Обещаешь?

      – Обещаю, спи давай.

      Вовка уснул и во сне увидел, как поймал большую блестящую рыбину. Она была красивой и искристой, вся сверкала на солнце, такая скользкая и капризная, все вырывалась из рук.

      Утром он проснулся и позвал дедушку. Тот не откликался. Вовка встал, умылся и почистил зубы. Вышел во двор и опять позвал деда. Но деда не было, тогда он решил его поискать, вышел за забор и побежал к речке. Слава богу, она находилась рядом с домом: метров сто от силы. Хотя и раньше речка не выглядела широкой и полноводной, в ней так приятно было купаться, переплывать под водой на другой берег, а потом сохнуть, греться на солнышке и сидеть под ивой с удочкой. А сейчас воды почти не стало, лето выдалось очень жаркое и сухое.

      Дед сидел под ивой: там, где всегда любил устраиваться Вовка и где его всегда находили, когда он опаздывал к обеду.

      – Деда, ты чего тут сидишь? Я уж тебя обыскался.

      – А я вот сижу и тебя жду. Щуку-то ловить будем?

      – Как ловить? Воды же нету, вон там еще течет немного, а тут вообще песок.

      Не отвечая, дед достал удочку, размотал леску, нацепил на крючок толстого червяка, размахнулся и закинул.

      Сидели они так некоторое время, всё молчали. Вовка смотрел на песок, ждал. Надолго его не хватило, ближе к полудню он побежал домой. Дед сказал, что обед нужно только подогреть, он с утра уже все приготовил. Где-то к пяти Вовка прибежал опять.

      – Деда, ну вот видишь, ничего нету. Я же тебе говорил, что это невозможно.

      – А я тебе говорил, что надо очень захотеть. А ты вот не хочешь, все бегаешь туда-сюда.

      Вовка обиделся, насупился, но сел рядом с дедом. Он решил не уступать и стал молча глядеть на песок.

      День подходил к концу. Солнце садилось и вокруг стало темнеть. Когда уже почти ничего не было видно и у Вовки начали слипаться глаза, дед вдруг весь напрягся, привстал, а потом ловким и резким движением вздернул удочку кверху, потянул на себя, и в лучах уходящего солнца Вовка увидел переливающуюся, поблескивающую, извивающуюся ЖИВУЮ щуку.

      Глава 1

      Начало и конец

      Паренек, родившийся в городе Копейске Челябинской области, в возрасте пяти лет приехал на родину своего отца, где тот купил дом в отдаленной глухой деревне. Белоруссия малышу не понравилась: сверстники встретили его враждебно. Почему? И говор у него был не тот, и вел он себя «не как все», «не как надо». Тогда человечек стал интересоваться у родителей, кто он, откуда и зачем. Ему объяснили, что папа его – белорус по рождению, но в родной деревне прожил только до 14 лет, потом стал беспризорником и пустился в скитания по Советскому Союзу, скрываясь от властей, пытавшихся посадить его в тюрьму по статье за беспризорность. Мама была русской и говорила более или менее правильно. И тогда паренек решил быть самим собой – русским. После окончания средней школы с золотой медалью он поступил в Минский институт иностранных языков, откуда после первого курса его призвали в армию. Вернувшись рядовым, но членом КПСС, он стал секретарем комитета комсомола института. После появления на политической арене светлого лика Михаила Горбачева юноша понял, что СССР скоро придет кирдык, и решил уехать за границу, начать новую жизнь. На очередном заседании комитета партии института он бросил на стол билет члена КПСС, покрыл всех присутствующих отборным русским матом, забрал свой красный диплом и уехал в Испанию. Там устроился на работу в частную академию иностранных языков и стал преподавать английский язык испанским ученикам. Спустя год университет Сарагосы объявил конкурс на должность преподавателя русского языка как иностранного. Он подал документы, победил и стал деканом факультета русского языка. А также – и единственным преподавателем на факультете. Других ставок тогда не существовало. Проработал он там семь лет, но затем его уволили, так как власти созвали новый конкурс на замещение его должности, официальный, государственный, чиновничий, на который он даже и документы подать не мог: у него не было испанского гражданства, и до сих пор нет. Не хотел он превращаться в доморощенного