Волшебные греческие ночи. Мишель Смарт

в ванную комнату. Не в пример спартанской спальне, ванная была роскошной.

      Табита сразу подошла к раковине. Краем глаза она заметила, что Гианнис достал из настенного шкафа нечто похожее на мужской кожаный несессер.

      Табита распустила намотанный на руку шейный платок и подставила кровоточащую ладонь под струю воды, поморщившись от боли.

      Кровотечение почти остановилось.

      – Больно? – спросил он.

      – Чуть-чуть, – солгала она.

      Гианнис подошел так близко, что она почувствовала исходящее от него тепло.

      Его близость волновала Табиту, несмотря на то что он уже держал ее в объятиях во время танцев. Однако сейчас она ощущала его присутствие каждой клеточкой своего тела.

      – Можно мне полотенце, пожалуйста.

      – Позвольте мне, – пробормотал он, снова беря ее раненую руку в свою.

      Табита затаила дыхание, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

      Он снял маску. Его красивое и сосредоточенное лицо оказалось совсем близко.

      – Можете пошевелить пальцами?

      Она прочистила горло и едва слышно ответила:

      – Да.

      Он неторопливо промокнул ранку небольшим полотенцем, обмотав его вокруг ладони.

      Затем осторожно снял полотенце. Крови практически не было.

      – Нужно заклеить порез пластырем, – деловито сказал он, достав пластырь из несессера, на поверку оказавшегося сумкой с набором для оказания первой помощи.

      – Вы тайный доктор? – шутливо спросила она, чтобы как-то отвлечься от его притягательной близости.

      Он мельком взглянул на нее и ответил:

      – Привычка с университетских времен. Мама настаивала, чтобы набор для первой помощи всегда был под рукой.

      Он зубами надорвал упаковку и вынул пластырь.

      – Ваша мама так вас опекала?

      Гианнис хрипло усмехнулся.

      – Она просто разумная и практичная женщина. В юности я был сорвиголовой. Расслабьте руку и чуть согните пальцы, – скомандовал он.

      Табита подчинилась и, затаив дыхание, наблюдала, как он заклеил порез пластырем.

      – Готово, – объявил он и поцеловал ее ладонь в пластырь.

      Табита затрепетала. Внутри разлилось приятное тепло. Ее неудержимо влекло к этому мужчине.

      Гианнис рассматривал лежащую в его крупной руке ладошку. Он погладил ее пальцы, удивившись мозолям на их кончиках.

      Он хотел было спросить, откуда мозоли, но, встретившись с ее васильковым взглядом, забыл обо всем на свете.

      Сначала Гианнис намеревался только обработать и заклеить порез и отправиться смотреть фейерверк.

      Он не подозревал, что Табита так возбуждающе на него подействует.

      После смерти жены Анастасии он не жил монахом. У него всегда было много подружек как до свадьбы, так и после того, как он овдовел.

      Но ни одна из них не возбуждала его так, как Табита. Хотя девушка лишь застенчиво ему улыбалась.

      Ему страстно захотелось увидеть ее лицо без маски. Он медленно снял с нее маску и с громко бьющимся сердцем вглядывался