Черная маска. Избранные рассказы о Раффлсе. Эрнест Уильям Хорнунг

Раффлс прошёл неузнанным, а обратно возвращался по обходному пути через крышу. Я облегчённо вздохнул.

      – Так что ты сделал с кубком?

      – Пристроил его!

      – И за сколько? За сколько?

      – Дай подумать. Две поездки в кэбе, почтовое отправление стоило шесть пенсов и ещё два пенса за регистрацию. Да, мне это обошлось ровно в пять шиллингов и восемь пенсов.

      – Обошлось тебе! А что ты получил, Раффлс?

      – Ничего, мой друг.

      – Ничего?!

      – Ни гроша.

      – Я не удивлён. Я знал, что рыночной стоимости у этой штуки нет. И сразу тебя об этом предупредил, – сказал я раздражённо. – Так что же, чёрт возьми, ты с ним сделал?

      – Отправил его королеве.

      – Да брось ты!

      Плут – слово с множеством значений, и Раффлс всегда, сколько я его знал, был плутом лишь в одном смысле этого слова, но сейчас передо мной стоял совсем другой плут – большой седовласый мальчишка, которым движут лишь веселье и озорство.

      – Ну, вообще-то я отправил кубок сэру Артуру Бигге с указанием презентовать его Её Величеству с поклоном от вора, – поведал Раффлс. – Я подумал, что на меня обратят слишком много внимания в главном почтовом отделении, если я отправлю посылку самой королеве. Да, я проделал путь до Сент-Мартин-Ле-Гранд и зарегистрировал посылку там. Если за что-то берёшься, то нужно делать всё идеально.

      – Но зачем, – простонал я, – вообще делать что-то подобное?

      – Мой дорогой Банни, мы живём под сенью лучшего в мире монарха уже шестьдесят лет. Весь мир стремится отметить это событие по полной программе. Все нации возлагают дары к ногам Её Величества. Каждое сословие старается внести свой вклад… Кроме нашего. Я сделал это затем, чтобы и нашу братию не в чем было упрекнуть.

      При этом я пришёл в себя, заражённый его энтузиазмом, назвал его порядочным человеком, которым он всегда был и будет, и пожал его руку настоящего смельчака. Но в то же время у меня были свои опасения.

      – А нельзя по этой посылке выследить нас? – спросил я.

      – Всё, что они могут извлечь – что посылку отправил любитель печенья Хантли и Палмер, – ответил Раффлс. – Поэтому я и послал тебя за коробкой. И я не написал ни слова на бумаге, которую можно проследить. Я напечатал два или три на девственной открытке – ещё пол-пенни убытку, – которую можно купить в любом почтовом отделении королевства. Нет, старина, вот сама отправка в главном почтовом отделении была опасной, там был детектив, я заметил его и в горле у меня пересохло от его вида. Давай выпьем виски и выкурим Салливанз, если ты не против.

      Мы чокнулись бокалами.

      – За Королеву, – сказал он. – Да хранит её Господь!

      Судьба Фаустины

      – Mar – ga – ri,

      e perzo a Salvatore! Mar – ga – ri,

      Ma l’ommo e cacciatore! Mar – ga – ri,

      Nun ce aje corpa tu!

      Chello ch’ e fatto, e fatto, un ne parlammo cchieu!

      В наше открытое окно лились металлические звуки шарманки, под аккомпанемент которой зычный голос выкрикивал слова песни, приведённые мною выше – их непременно узнают те, кому Италия знакома более, чем мне. Они не скажут мне спасибо