Доктор Джонс против Третьего рейха. Александр Тюрин

с вашего позволения я бутылку с собой заберу. Все равно благородного напитка там осталось чисто символическое количество.

      – Вы куда? – встрепенулся майор.

      – Туда, – Индиана неопределенно махнул рукой, однако объяснился, заметив взгляд типа «буравчик» со стороны майора. – Хочу снова пообщаться с мисс Кэмден. – Гость встал и решительно поскреб свою щетину. – Грелку ей поставлю, чтобы она поскорее оттаяла…

      3. Жуткие гости

      Лилиан отдохнула часок после алкогольного марафона и, присмотрев за слугой, кое-как наводящем порядок в харчевне, вынула нечто из маленького ящичка, прячущегося за пузатыми бутылками. Две полукруглые пластинки из серебра с добавлением золота. Меж ними кварцевый кристалл, радужно сияющий по краям даже от света керосиновых ламп. Посмотрела Лилиан и положила обратно, думая о том, что завтра этой красивой вещи у нее не станет. Три тысячи долларов Индианы Джонса, предоставленные ей на обустройство новой жизни, она спрятала в более надежное место, которое, конечно же, располагалось где-то на ее теле.

      Женщина знала, что случится завтра. Но она не имела никакого понятия, что произойдет через полчаса. Когда дверь харчевни открылась, на пороге появилось сразу пятеро: двое европейцев в одинаковых плащах и шляпах плюс трое азиатов, о которых сказать было нечего – обычные наемные головорезы. Один из европейцев поблескивал стеклышками очков и улыбался сладко-сладко.

      – Добрый вечер, фройляйн, – елейно произнес нежданный гость, и стало ясно, что этот человек – немец.

      – Я сомневаюсь, что он будет для вас таким уж добрым. Закрыто, – грубо отозвалась Лилиан и подошла к гостям, не скрывая желания немедленно выпроводить их вон.

      – Мы не хотим пить или есть, – сказал очкарик.

      – А чего же вам тогда требуется? – опешила хозяйка харчевни.

      – Что и вашему другу, доктору Джонсу. Надеюсь, вы не успели загнать ему одну занятную вещицу?

      – А вы, надо полагать, дадите куда больше? – спросила Лилиан с вызовом, которого немец не заметил.

      – Ну, разумеется, – почти пропел он, а женщина выпустила дым от сигареты ему прямо в лицо, вызвав приступ кашля. Откашлявшись, очкарик уточнил: – Значит, эта вещь все еще в вашем распоряжении?

      – Нет. Впрочем… Скажем так: вам не стоит о ней беспокоиться.

      Лилиан отошла подальше от малоприятного человека и встала за стойку. Трое из нежданных гостей, как привязанные, двинулись вслед за ней, двое остались на месте.

      – Выпить не хотите? – предложила она, чувствуя неладное.

      – У вас гаснет огонь, – произнес очкарик тоном человека, не употребляющего спиртное и мясное, и твердо продолжил по существу. – Где реликвия? Отвечать немедленно.

      – Я не знаю, что вы за фрукты и с какого дерева свалились, только в моем заведении никто не указывает мне, что делать и что не делать.

      – Фройляйн, редкий человек отказывается сказать мне всю правду, – похвастал гость и вынул из очага раскаленную кочергу.