Доктор Джонс против Третьего рейха. Александр Тюрин

аналитик очень благодарен вам за внимание, проявленное к его работе, – отвлекся разведчик. – Он очень высоко оценил ваши неравнодушные высказывания. Я дал ему прослушать запись утренней телефонной беседы.

      – Объем проделанной работы и в самом деле заслуживает уважения.

      – Помнится, утром я сказал, что удивлен вашей реакцией. Я ведь был почти уверен, даже в какой-то степени надеялся, что вы растерзаете папку в клочья. И тогда я с чистым сердцем прикажу своему аналитику смыть с себя все это оккультное дерьмо и заняться настоящим делом.

      – Причем здесь оккультизм?

      – Как причем! Он черным по белому написал, что нацистов привело к власти увлечение древней магией!

      – Это – сильное преувеличение. К вашему сведению, майор, я историк-профессионал, поэтому никогда не стану объяснять важные исторические события колдовской деятельностью секретных обществ и лож. Какими бы глобальными ни были их цели, и фантастическими – методы. Нацистов привели к власти серьезные люди, ворочающие большими деньгами.

      – Я профессиональный военный, сэр, но я с вами полностью согласен. Почему же вы тогда говорите, будто всерьез восприняли все это нагромождение нелепостей?

      Профессор сел на кровать, поскольку привычное место за столом было занято, и приступил к объяснению. В его голосе уже не осталось ни раздражения, ни обиды.

      – Во-первых, ваш аналитик вовсе не отрицает таких мощных факторов, дестабилизировавших общественное сознание Германии, как экономический кризис, безработица, инфляция и стагнация. Он попросту проследил, на каких опорах стоят убеждения вождей национал-социализма, а ведь эти убеждения явно влияют на конкретные их решения. И во-вторых. По-моему, вы не поняли главную мысль, на которую нанизаны все тезисы, хотя, между прочим, исходные материалы находятся у вас, а не в папке. Мне показалось, что ваш сотрудник, наоборот, категорически не верит в описываемые им верования и культы, напрасно вы недовольны.

      – Еще не хватало, чтобы мальчик в это верил! – вставил майор без прежней уверенности в голосе.

      – Он очень наглядно показал, – продолжал Джонс будто на лекции, – что нацисты могут с типично немецкой педантичностью преследовать цели, имеющие иррациональный характер. В этом – ценность проделанного анализа. И, несомненно, подобная версия имеет право на существование, доверенные мне фрагменты достаточно убедительны. Почему бы вам просто не спросить у своего сотрудника, какова его истинная позиция?

      – Он неразговорчив, – уклончиво ответил майор. – И слишком уж заносчив. Да вы не думайте ничего такого, это хороший парень… В общем, спасибо, профессор, вы мне очень помогли, – и зачем-то постучал себя пальцем по лбу.

      – Я еще во время телефонного разговора с вами, мистер Питерс, хотел спросить, да как-то к слову не пришлось. О том человеке, который готовил материалы, об этом историке. Хороший специалист, честно. Возможно, я с ним знаком. Из какого он университета?

      – Вы с ним действительно знакомы, док, – кивнул гость. – Это сержант, помните, который меня сопровождает, – он указал в сторону окна.

      Джонс непроизвольно выглянул. Сержант