Замки. Ирина Фингерова

молвы. Во-первых, в связи с разницей в росте – при всем старании Якоб не дотягивался до губ супруги без маленького стульчика, особенно, если на ней были любимые деревянные колодки. Во-вторых, из-за горячего темперамента у обоих – Якоба то и дело заставали с какой-нибудь барышней, и весь город молился, чтоб её не нашли в канаве с проломленным черепом.

      Амальда была любимицей фрау Блот. Ей было позволено даже откладывать кое-какие сбережения, в надежде однажды уйти в монастырь, чтоб реабилитировать свое доброе имя.

      Но это до того момента, как Якоб Витцеман заметил, что у Амальды глаза зеленые, как у кошки, и не забрался ночью в окно её комнатушки, чтобы проверить, блестят ли они в темноте. Амальда не узнала супруга фрау Блот, поскольку видела его всего однажды.

      – Нечего тебе тут крутиться, на товар глядеть, попортишь только, – ворчала фрау Блот.

      И вообще-то была права.

      Следующим же утром она все узнала (по характерному запаху жасмина), выжгла на лице своей любимицы лилию и приковала её к позорному столбу на радость черни!

      Люди думали, что Амальда приняла посетителя в воскресенье, и набожные горожане не простили ей такое кощунство!

      Так Амальда была изгнана из города. С тех пор она ни разу не играла в го.

      С тех пор ей ни разу не удалось заснуть до наступления рассвета. Её мучили кошмары.

      Чипатиак выложил несколько камней на доску и протянул Амальде чашу с черными.

      – Мне не нужно преимущество, – Амальда гневно вскинула руки, – прошу вас!

      – Мальчик притащил в волосах крысу. Это дурное предзнаменование. Смерть близко. Ваш ход.

      Амальда смотрела на игральную доску, на бесконечное пересечение линий и вариантов и думала о том, что случайностей не бывает и камни должны иметь хотя бы одно дамэ. Точку свободы. Хотя бы один незанятый по вертикали или горизонтали пункт. Если это группа камней – правила те же. Но если камни соперника окружают со всех сторон – дышать нечем. Самоубийства запрещены, последнюю точку свободы нельзя утратить добровольно. Это игра – про абсолютную власть. Амальда чувствовала это и знала, что, несмотря на фору, проиграет.

      «Тронул – ходи, отнял руку – ход сделан».

      Ещё до того, как Тина приблизилась к Моргану, неслышно ступая своими мягкими лапами, Чипатиак уже знал, какая роль в этой игре уготована Амальде.

      – Вы и впрямь ясновидящий, – скорее констатировала, чем спросила знахарка.

      – Что у тебя за просьба?

      – Вы уже знаете, – Амальда посмотрела Чипатиаку в глаза. Ясный взгляд не мерк под давлением назревающей катаракты.

      – Всё же?

      – Я бы хотела, – Амальда снизила голос до шепота, – чтоб вы удалили камень глупости у меня из головы. Меня мучает бессонница уже долгие годы.

      И тогда Чипатиак рассмеялся.

      – Твой камень глупости не в голове, – сказал он, – а в сердце. Ты умрешь от потери крови, даже