Легионы хаоса. Михаил Тырин

как, всеобщего счастья хватает?

      – Ну, не знаю насчет счастья, а еды хватает. И вообще, спокойно тут. Жить можно.

      – Я вот слушаю тебя, – проговорила Марго, – и как будто страшный сон смотрю…

      – И что во мне страшного? – удивился студент.

      – В тебе – ничего. А все, что вокруг, – страшно. И мы торчим посреди всего этого…

      – Не пойму, у тебя сегодня настроение плохое?

      – А у тебя – хорошее?

      – Не знаю… обыкновенное. Вообще рад, что тебя вижу. А ты – нет?

      – Да рада я, рада… как-то не так этот разговор представляла.

      – А как? Объясни!

      – Ну, думала, соберемся вместе… Подумаем, как остальных собрать… Потом что-нибудь решим. А вместо этого слушаю, как ты меня в город счастья жить зовешь…

      – Ну, извини, не знал, что у тебя этого счастья и так хватает.

      – Да нет у меня никакого счастья! – воскликнула Марго. – И не будет, пока я тут, ясно?

      – Ясно, ясно… – Эдик даже вжал голову в плечи. – Я же тебе и предлагал – давай соберемся, давай обсудим – разве я против?

      Марго некоторое время молчала, сжав губы.

      – Слушай, зайчик, а ты как меня нашел?

      – Искал и нашел, – пожал плечами Эдик. – Долго рассказывать.

      – Может, ты и остальных так найдешь?

      – И остальных искал. Но вышел только на тебя. Похоже, только ты из нас всех на легальном положении. Остальные так и бродяжничают. Если живы, конечно…

      – Ты не останавливайся, ищи дальше, ладно? А по поводу встретиться – я подумаю. Встретимся, конечно, только не знаю когда. У меня здесь тоже проблем хватает, понимаешь ведь?

      Эдик с готовностью кивнул.

      – Так вот, – продолжала Марго. – Ты все-таки подумай, как нам быть. Ты же умный, правда? И я подумаю. Тебе можно будет еще раз вот так… э-э… позвонить?

      – Конечно, когда хочешь! Я все время на месте, меня темные далеко от дома не отпускают.

      – Вот и хорошо. Будь на месте. Чует мое сердце, мы встретимся гораздо раньше, чем я думаю.

      Выходя из каморки, Марго сунула Тэнчу еще пару монет и строго сказала:

      – Никому ни слова! Ни-ко-му!!!

* * *

      Еще днем Петрович заметил, как приехавший с патрулем начальник заставы толкует о чем-то с Туфом, причем оба как-то многозначительно поглядывали на него, Петровича.

      Впрочем, никакого разговора пока не состоялось. У главного сторожевика накопилось слишком много текущих дел на заставе, и все свое время он посвящал только им.

      Лишь вечером, когда строения и заборы окутали серые сумерки, командир зашел к Петровичу под навес. Запросто присел на перевернутый бочонок и вытянул уставшие ноги. Туф тоже пришел с ним, он встал рядом, прислонившись к столбу.

      Петрович привстал с кровати, слегка смущенный визитом. Начальник заставы был немолод – пожалуй, старше самого Петровича. У него были большие покатые плечи, тяжеловатые движения и медленное шумное дыхание, словно у притомившегося атлета.

      При этом в нем чувствовалась какая-то мощь – и внутренняя, и физическая. Не та телесная сила, которая