Завоеванная любовь. Аманда Маккейб

минут.

      Она помнила часы, проведенные вместе с ним на сцене древнего амфитеатра. Как они спорили, смеялись и играли любовь на сцене. Для нее это было драгоценное время, и она никогда его не забудет.

      – Я думала, что вы уехали из Санта-Лючии.

      – А я думал, что вы уехали, синьорина Талия, – ответил он с улыбкой. Улыбкой, разбивающей сердца. Ее принц из эпохи Ренессанса. Принц, который влюблен в ее сестру.

      Она собрала весь свой талант актрисы. Талия помнила его мрачный и печальный вид на свадьбе Клио. Он никогда не узнает, что она пережила, как ей тяжело быть всегда тенью сестры.

      – Нам пришлось собираться в спешке. Столько вещей… – Она указала на багаж. – Одних рисунков моей сестры Кори… Заметки, труды отца…

      – И ваши костюмы Антигоны?

      – И они тоже. – Она, наконец, взглянула на него прямо и встретила пристальный взгляд темных глаз, в которых невозможно было ничего прочесть.

      – Жаль, что мы так и не сыграли Софокла, – сказал он.

      – Да… Но у нас с вами получались другие сцены, полные драматизма, в реальной жизни.

      Он засмеялся так весело и тепло, что ей захотелось обхватить его шею руками и больше не отпускать. Как только он уйдет, ее жизнь снова станет серой, а она для всех превратится в хорошенькую пустоголовую Талию. Кончатся мечты и приключения. Утешало, что воспоминания о них станут ее согревать в холодные ночи.

      – Вы, безусловно, лучшая Антигона, самый зловещий призрак из всех, каких видела Сицилия.

      – Вот так комплимент! – Голос ее упал, и она отвела взгляд.

      В конце концов, она в своей семье считалась бесстрашной и упрямой. Но природное чувство осторожности, хотя и глубоко спрятанное, сдерживало ее порывы.

      – Я оставляю здесь частицу себя и, может быть, действительно превращусь в призрака и стану бродить по древней агоре.

      Марко легонько коснулся ее руки. Легкая ласка, всего лишь прикосновение пальцев к коже, но она вызвала в ней такой огонь, в котором страстно захотелось сгореть без остатка, даже если он полностью ее поглотит и она станет лишь бледным призраком.

      – Не могу понять, какая вы настоящая, Талия? – с неожиданной серьезностью произнес Марко. И сразу куда-то исчезла легковесная итальянская веселость. А Талия вдруг встревожилась, что он прочел ее мысли.

      – Вы – прекрасная актриса, но, мне кажется, в вас скрыто…

      – Талия! – крикнул отец от дверей. – С кем ты там разговариваешь?

      Талия испытала неимоверное облегчение, и одновременно сердце ее сжалось. Такой момент вряд ли повторится.

      – Это граф ди Фабрицци, папа. – Она смотрела на руку Марко, все еще лежавшую на ее руке.

      Он медленно убрал свою руку, и наваждение пропало.

      – Пригласи его войти! – крикнул отец. – Я хочу знать его мнение по поводу тех монет, что нашла Клио.

      – Разумеется. – Талия мимолетно улыбнулась Марко. – Но вы же видите, что я как открытая книга перед вами.

      – Я